Онлайн книга «Ты только попроси. Или дай мне уйти»
– Эрик здесь? – спрашивает он. – Не-е-е-е-е-е-е-е-е… Ему не нравится это логово разврата. Мой друг кивает, оглядывается вокруг и шепчет: – Если бы ты была моей женой, мне бы оно тоже не понравилось. Я хохочу. Они с Эриком из одного теста! Когда начинается следующая песня, хватаю его за руку и приглашаю танцевать. Надо же… У этого немца чувство ритма, как у кубинца. Чем насыщеннее становится песня, тем ритмичнее наши движения и громче смех. Пуделиха же танцует с другом Рейналдо, а Бьорн, приблизившись ко мне, шепчет на ухо: – Тебе не стоит гулять с Лайлой. – Почему? – Она не очень хорошая личность. Услышав это, вспоминаю о нашем неоконченном разговоре и, схватив его, тяну к бару, не боясь, что пуделиха начнет тявкать. Заказываю у бармена две маргариты и говорю: – Рассказывай, что произошло между тобой и Лайлой. Мой дружок-красавчик соглашается рассказать, делает глоток и, пронзив меня взглядом своих голубых глаз, потирает подбородок: – Знаешь, кто такой Леонард Гуцтл? – Нет. – Это мужчина, который жил с Ханной и Флином, когда… – Я его знаю! – Знаешь? Киваю и поясняю: – Как-то вечером несколько месяцев назад я прогуливалась с Трусишкой по своему району, увидела мужчину, у которого было что-то не в порядке с машиной. Подошла к нему, заглянула под капот, и это оказался сгоревший предохранитель. Поменяла его, и мы представились друг другу. Затем приехал Эрик, и они чуть не повздорили. Когда тот мужчина уехал, Эрик сказал, что это был Леонард Гуцтл, жених Ханны, который после ее смерти не захотел ничего слышать о Флине. Это так? Бьорн кивает: – Раз ты уже знаешь, что думает Эрик об этом идиоте, то как тебе понравится, если я скажу, что застал Лайлу с ним в машине Эрика через неделю после смерти Ханны? Я с отвисшей челюстью таращусь на него, а он добавляет: – Я увидел в подземном гараже своего дома припаркованный старый «Мерседес» Эрика и пошел к нему. Но каково было мое удивление, когда я застал там эту парочку. Они трахались, как мандрилы, на заднем сиденье. Совсем недавно погибла Ханна, а эти… – Боже мой, если бы Эрик узнал… – Вот именно, если бы Эрик узнал! Но он не узнал. Я избавил его от этой горькой пилюли. А вот этой идиотке я сказал немедленно убраться из дома Эрика, иначе я ему все расскажу. – Спасибо, Бьорн, – шепчу я с благодарностью. – Эй, послушай, а почему они были у тебя в гараже? – После случившегося с Ханной Леонард снял квартиру в том же доме, где живу я. Но проблема возникла тогда, когда эта безмозглая пошла к своим дяде и тете и рассказала, что я якобы пытался в тот день ее изнасиловать и разорвал на ней одежду. – Да что ты говоришь? – Да, подружка. Что слышишь. Однако Симона, будучи очень прозорливой, расспросила меня об этом, и я вывел ее из заблуждения. Я в шоке хлопаю глазами. – Вот чертова лиса эта Лайла! Бьорн выпивает еще глоток и продолжает: – К счастью для меня и к несчастью для нее, в здании, где я живу, и в моей квартире есть камеры видеонаблюдения. Я показал им Лайлу с Леонардом на записи, и это подтвердило, что именно он разорвал на ней одежду, а не я. После этого Лайла уехала жить в Лондон со своей матерью. Бьорн лишил меня дара речи. Я смотрю на Лайлу. Она тоже смотрит на меня, и я интуитивно чувствую, что она догадывается, о чем со мной разговаривает Бьорн. Мне не нравится ее взгляд. Мое шестое чувство предвещает проблемы. – Вот поэтому, моя дорогая Джудит, нам нужно держаться как можно дальше от этой дамочки, так будет лучше. Это гадюка в шкуре овечки. Лайла наблюдает за нами. Она уже не танцует. Беседует с пуделихой – кажется, они хорошо спелись. Внезапно у меня в голове мелькает одна мысль, и я спрашиваю: – Ты сказал, что у тебя в квартире тоже есть камеры? – Да. Все написано у меня на лице. Он понимает, о чем я подумала, и, приблизившись ко мне, шепчет: – Успокойся, когда ко мне приходите вы с Эриком, я их выключаю. – Точно? Он кивает. – Точно-точно. Никогда не сомневайся в моей дружбе. Вы оба слишком дороги для меня. В этот момент к нам подходит Марта и, повиснув на Бьорне, говорит: – Ах вот где сладкая конфетка-а-а-а-а-а. Бьорн весело обнимает ее за талию: – Привет, красотка. Ну у тебя и походка. А где Артур? – Работает, – отвечает она. Затем, вильнув бедрами, подшучивает: – Откровенно говоря, в прошлой жизни я, наверно, была кубинкой. Мне так нравится эта тусовка! Мы втроем хохочем, и моя безумная золовка, выпив мой мохито, выкрикивает: «Сахарок!» Затем, виляя бедрами, снова выходит на танцпол к Масимо. Умирая от жажды, я заказываю еще один мохито, а Бьорн спрашивает: – Сколько ты их уже выпила? – Несколько. – Осторожно, иначе завтра утром тебе будет очень плохо. Я с улыбкой киваю. Когда бармен подает мне очередной мохито, делаю глоток и говорю: – Спокойно. И перестань себя вести как Эрик или мой отец. Мы в отличном настроении. Смотрим на танцпол, где танцует моя золовка. – Марта такая заводная. Не в силах удержаться, гляжу на пуделиху, танцующую с Рейналдо, и спрашиваю: – Как ты можешь быть с такой… такой неприятной особой? Бьорн поворачивается ко мне и, понимая, о ком я говорю, отвечает: – Потому что все приятные и интересные уже заняты. Меня это рассмешило. Ох уж эти его комплименты! Но меня это не смущает, знаю, что они абсолютно безобидные. Заметив двух девушек, которые остановились неподалеку от нас и пожирают его глазами, спрашиваю: – У тебя никогда ни с кем не было серьезных отношений? Немец улыбается, подмигивает стоящим позади меня девушкам и отрицательно машет головой. – Нет. Я слишком требовательный. – Требовательный? Не в силах удержать смех, смотрю на пуделиху. Увидев, куда я смотрю, он улыбается и шепчет: – Агнета в постели – настоящая хищница. Так и думала. Так и знала! Как же мало нужно мужчинам. Глядя на него, спрашиваю: – Если это не слишком личное, то какие тебе нравятся женщины? |