Онлайн книга «Ты только попроси. Или дай мне уйти»
– Спокойно, хоть он и похож на злобного вампира из фильма «Сумерки», клянусь, это Эрик! И он не кусает за шею. Мой комментарий немного разряжает обстановку. Я читаю на лицах Флина и Симоны тревогу и прекрасно их понимаю – его глаза действительно пугают. Флин, еще совсем ребенок, подходит к дяде, обнимает его и спрашивает: – Они выздоровеют или останутся такими навсегда? – Они выздоровеют, – уверяю я, желая переключить его внимание. – Я на это надеюсь, – шепчет Эрик, обнимая племянника. Я смотрю на него, но больше ничего не говорю. Знаю, что мой немец очень переживает по этому поводу, хоть и молчит. Достаточно увидеть, как он смотрит на себя в зеркало, чтобы все понять. Но мы с ним об этом не говорим. Не хочу усугублять ситуацию. Надеюсь лишь, что после лечения все вернется в норму. Отец часто говорит, что все хорошее притягивает такое же хорошее. Будем думать о хорошем! Наблюдаю за Симоной, которая постоянно поглядывает на глаза Эрика. Я ее понимаю. Его глаза ужасают больше всего. Конечно же, и нога в гипсе привлекает внимание, но по-настоящему сильное впечатление производят именно залитые кровью глаза. Без капли белого. Красно-голубые. Необычная комбинация. Когда вечером мы садимся ужинать, то просим Норберта и Симону присоединиться к нам за десертом. Нам нужно сообщить им приятную новость. Услышав о моей беременности, Флин выкрикивает: – У меня будет кузен! Как круто! Мы с Эриком переглядываемся, и я говорю: – Ты для него станешь старшим братом, и тебе придется многому его научить. Все смотрят на меня. Они удивлены моими словами, поэтому я с полной уверенностью поясняю: – Флин – мой ребенок, и Медуза тоже им станет… – Медуза?! – в один голос спрашивают Симона и Флин. Норберт и Эрик улыбаются. Я поясняю, указывая на свой пока еще плоский живот: – Я называю его Медузой – пока не узнаю, кто это будет, девочка или мальчик. – Все кивают, и я спрашиваю у Флина, который не сводит с меня глаз: – Хочешь быть его старшим братом, правда? Он кивает и изумленно шепчет: – Кру-у-у-у-у-то, мама. Иногда Флин называет меня мамой, в другой раз – тетей, в третий – Джуд. Видимо, он еще не решил, кто я для него. Но для меня важно лишь то, что я важна для него. Взволнованная всем этим, Симона берет Норберта за руку и восклицает: – Какое счастье! Еще один малыш будет бегать по дому. Какая радость! Я смотрю на них с нежностью. У этих милых людей нет детей. Несколько месяцев назад Симона призналась мне, что они долгие годы пытались завести ребенка, но судьба так и не подарила им этого счастья. Знаю, что эта новость особенно запала ей в сердце, и Медуза станет для нее родным внуком. – Значит, мы не покупаем для меня мотоцикл, да? – спрашивает Флин. Услышав это, я вздыхаю. Мотоцикл для Флина! Я совсем о нем забыла. Эрик смотрит на меня, потом – на племянника и говорит: – Сейчас Джуд не может тебя обучать. Ей нельзя ездить на мотоцикле из-за беременности. Но если ты хочешь, мы купим его на выходных, и учить тебя будет мой кузен Юрген. Эрик прав. Сейчас я не могу и не должна. Но мне нравится его положительный настрой по отношению к мальчику. То, что он предлагает, кажется мне потрясающим решением, но реакция Флина удивляет: – Нет. Я хочу, чтобы меня учила Джуд. Ласково глядя на него, поясняю: – Я не могу сейчас ни ездить на мотоцикле, ни бегать за тобой. Мальчик пристально смотрит на меня и спрашивает: – Но когда родится Медуза, ты же сможешь, правда? Я киваю. Сразу видно: для него очень важно, чтобы его обучала именно я. Смотрю на улыбающегося Эрика и, чмокая мальчугана в макушку, решительно отвечаю: – Значит, решено. Будем учиться ездить на мотоцикле, когда Медуза будет спать в люльке. Вечером, оказавшись в своей комнате, мы с Эриком чувствуем полную обессиленность. Он осторожно присаживается на кровать и отставляет в сторону костыль. Мой любимый счастлив быть дома и я, глядя на него, спрашиваю: – Помочь тебе раздеться? С радостной улыбкой мой парень кивает, и я начинаю. Сначала расстегиваю рубашку, снимаю ее и ласкаю его плечи. Боже, как же он мне нравится. После этого заставляю его встать и, не задевая загипсованную ногу, снимаю с него черные трикотажные штаны. Увидев его выдающийся член, спускаю трусы и мурлычу: – О да… Это именно то, что мне нужно. Эрик смеется, и я добавляю: – Я слишком давно не… и я хочу… хочу… хочу… Опьяненная желанием, приближаю свои губы к его. Мы уже можем спокойно целоваться. Рана на его губах зажила, и я наконец– то могу наслаждаться поцелуями мужа и страстно его целовать. Возбужденная близостью мужчины, которого люблю до безумия, я осторожно сажусь к нему на колени и спрашиваю: – Ничего, если я здесь присяду? – Он отрицательно машет головой, и я, нежась, шепчу: – Значит, я никуда не сдвинусь с этого места. Эрик целует мои губы и, взявшись горячими руками за мои бедра, говорит: – Теперь ты точно не сдвинешься с этого места. Я расплываюсь в улыбке. Вот мошенник! Кусая его за губу, отвечаю: – Я буду двигаться так, что твои крики услышат даже в Австралии. – Как это соблазнительно, – мурлычет он. Вне себя от счастья снова обнимать Эрика, смотрю на него и говорю: – Я вдруг вспомнила, что обещала тебя наказать. Эрик замирает, смотрит на меня с гримасой на лице, и я поясняю: – Ты очень плохо себя вел. Ты засомневался во мне и… – Знаю, любимая. Я никогда себе этого не прощу. Я не улыбаюсь. Хочу, чтобы он поверил: я действительно буду его наказывать. Он продолжает: – Джуд, прошу тебя, ты мне нужна… Накажи меня в другой день, но сегодня… – Ты меня наказал, лишив себя на очень много дней. Ты вообще задумывался об этом, Эрик? – Да… – И приблизившись к моим губам, он умоляет: – Джуд, пожалуйста… Слышать, как ты меня ругаешь, – для меня это словно музыка. Он полностью мне сдался. Я нужна ему так же, как и он мне. Отвечаю: – Наказание должно быть соразмерным с твоим преступлением. Он замер. Я знаю, что его это огорчает. Он смотрит на меня в ожидании моей следующей реплики. Не в силах больше мучить его, произношу: |