Онлайн книга «Летчицы. Люди в погонах»
|
Утром, собирая ягоды, Надя наткнулась на землянку. Обрадовалась, зашла в нее. На полу валялись пустые консервные банки, бутылки, обрывки веревки, сорванная с петель дверь. Надю словно пронзило током. «Дверь… Дверь… Положить на нее Веру и тащить волоком…» Она собрала куски веревок, связала их, проделала ножом в досках дырки, привязала к двери веревку. – Нет, что ни говори, а нам чертовски везет! – произнесла Надя вслух, довольная своей находкой, и поволокла за собой дверь. Вера тоже обрадовалась такому сооружению, перебралась на доски, и Надя потащила дверь по траве. Конечно, трава не снег и не лед, тащить тяжело, но все-таки это был выход. Они хотя и медленно, но все же продвигались вперед. Надя часто останавливалась, дышала глубоко, садилась, отдыхала, снова вставала, тащила дверь, а через пять-шесть шагов снова останавливалась… На третьи сутки, изможденные, усталые, искусанные комарами и мошками, они случайно набрели на партизанский пост. Молодой парень, увидев женщину, которая тащила на досках лежащего человека, сначала не хотел выявлять себя. «Пусть идут своей дорогой», – решил он, но знакомые комбинезоны, которые он не раз видел на наших летчиках, прилетавших к ним в отряд, заставили его все-таки окликнуть их. – Стойте! Кто такие и куда идете? – спросил он, придав своему голосу как можно больше строгости. Надя вздрогнула, остановилась, хотела незаметно достать пистолет, но тот же голос властно остановил ее: – Руки вверх! Буду стрелять! А ну, живо! Надя нехотя подняла руки. «Это не полицай, не полицай… – бешено колотилась мысль. – Откуда ему тут появиться, в такой глуши?.. Это свои, наши… Партизаны…» – Так, отвечайте! Кто такие? Надю злило это недоверие. Опустив руки, она набросилась на парня. – А ты что, слепой? Не видишь кто мы такие? Русские мы, советские… Сбили нас над лесом, вот и пробираемся… – и она показала шлемофон. – Пробираемся… – ворчливо передразнил ее парень. – Много вас тут… таких пробирается. Вот стукну из ППШ – и поминай как звали. – Ты ППШ перед нами не размахивай. Мы не из пугливых. Не такое видели, – огрызнулась Надя, все больше распаляясь неуместной, как ей казалось, подозрительностью паренька. – Если ты свой человек, наш, а не продажная шкура, то иди, помоги вот дотащить мою подругу, штурмана. Ранена она в ногу… Уверенный и смелый тон Нади окончательно развеял его сомнения, и он подошел к девушкам. – Сбили, говоришь? – К сожалению, сбили… – потеплела немного Надя. – Летать надо лучше и смотреть в воздухе в оба, тогда не собьют, – примирительно проговорил парень. – Не всем же быть такими бдительными и смелыми, как ты, – ухмыльнулась она, разглядывая совсем еще юное лицо невесть откуда свалившегося им на счастье паренька. – А ты, вижу, языкастая, в карман за словом не лезешь, – улыбнулся он. – Да уж какая есть… Партизан, что ль? Парень покачал головой. – Любопытной Варваре нос оторвали. Слыхала? Много будешь знать, скоро состаришься и в девках останешься. – Чем выходить за такого нудного, как ты, лучше всю жизнь в девках оставаться. – Это чем же я тебе не подошел? – продолжал улыбаться он. – А тем… Перед тобой лежит тяжело раненная девушка, а ты стоишь, лясы точишь. Веди нас в село, где нет немцев, или к своему командиру. – Куда-куда, а к командиру вы попадете обязательно, – заторопился парень. – Он у нас знаете какой? Насквозь человека видит, как рентгеном просвечивает. – Вот нам такого командира и надо. Веди. Они вдовеем ухватились за лямки, потащили дверь с лежащей на ней Верой. Так оказались девушки в партизанском отряде. А через несколько дней их переправили через линию фронта на прилетевшем в отряд самолете. …Мотор в «Дугласе» заменили лишь к вечеру. Ольга опробовала двигатель, работал он нормально, и они вернулись в свою часть. 4 Ольга и Аня собирались в кино. Редко удавалось им побывать в Доме офицеров, где часто шли кинофильмы, давали концерты приезжие артисты, показывали спектакли драматические театры. К партизанам летали ночью, поэтому вечерами были заняты, а все культурно-массовые мероприятия в Доме офицеров проводились, как правило, вечером. Сегодня они от полетов были свободны. После напряженной работы им дали пару деньков отдохнуть. В первый день девушки проспали до обеда, как выражалась Аня, «гасили задолженность по части сна», а задолженность скопилась у них за эти месяцы, что находились в спецотряде, немалая, поэтому решили за эти два свободных дня прежде всего как следует выспаться. После обеда Ольга написала письма матери, Наде, а Аня – лейтенанту Кикнадзе. Между ними шла оживленная переписка, письма Аня получала почти каждую неделю и так же аккуратно ему отвечала. Положив конверт на стол, Аня подошла к зеркалу, подвела карандашом брови, подкрасила помадой губы, что делала редко, замысловато уложила льняные волосы и, показавшись Ольге, не без гордости спросила: – Ну, как я тебе нравлюсь? – и кокетливо повела светлыми глазами. – Ничего, ничего… Можно и под венец, – удивленным взглядом окинула ее Ольга. – Под венец еще рано. Вот добьем фашистов, тогда можно и под венец, замуж. – А ты бери пример с Нади. Она конца войны ждать не стала. Аня кисло улыбнулась: – У меня своя голова на плечах. В этом деле, Оля, аналогия не подходит. На фронте надо воевать, а не мужа себе выбирать. – Но ведь и у тебя появился Вано? – Пока это увлечение, которое может пройти… – А он к тебе, по-моему, со всей серьезностью. – Возможно… Но я считаю, с мужчинами надо быть построже. Некоторые из них так думают: «Ну и что особенного, поиграли в любовь, и хватит. Война все спишет. Я видела таких донжуанов. – Она вытащила из чемодана туфли, примерила и посмотрела на Ольгу. – А что, если пойти в туфлях? – Надевай… – Давно в них не ходила, отвыкла… А ты в чем пойдешь? – У меня ни платья, ни туфель – ничего нет. Домой все отвезла. Да и к военной форме уже привыкла, так что ни к чему этот наряд… – И то верно, – согласилась Аня и положила туфли обратно в чемодан. – Да мне самой, признаться, военная форма больше нравится. В ней я и ростом будто выше, и выгляжу солиднее. Правда? – Это точно, – подтвердила Ольга, сдерживая улыбку. – Ну, пошли, пошли… Опоздаем. Аня надела гимнастерку, аккуратно сшитые частным мастером сапоги из светло-зеленого брезента, которые в ту пору считались особенно модными, и как бы мимоходом уточнила: |