Онлайн книга «Лето, в котором тебя любят»
|
– Или натурой? – Два арбуза на выбор. – Идет. Впервые в жизни я ложкой в одиночку поедал сахарный пятикилограммовый арбуз. В итоге была испорчена не только ночь. Благодарности почек не было предела. Одного раза хватило. Потом заступал на пост со спортивной сумкой и таскал мужикам в общагу арбузы, дыни, груши, яблоки. На жмотов наткнулся только однажды: – Два арбуза? Пошел ты! – разговариваем через форточку. – Пошел и ты. – Я те щас рожу начищу. – Угрожаешь? Придется выполнить профессиональный долг, – набрал по телефону кодовый номер, доложил. – Жди, милиция через пару минут подъедет. Не успели глазом моргнуть, подкатили. Пригрозили «кутузкой» за наезд. Изъяли полсотки. – Пацану – арбуз. Без обид? Экспедитор молча кивнул. Милицейский «козлик» уехал. Открыл ворота, впустил фуру. – Располагайтесь. Арбуз в сторожку занесете. – Сам выбирай. – Как скажешь. Скупой платит больше… А однажды… я попал в рай. Стук в окно поднял меня с продавленного дивана. Глянул на будильник при свете заоконного фонаря: час ночи, твою!.. – Открывай, сторож! Я тут работаю, буфетчиком. Вышел. Приоткрыл высокую калитку на цепочку: – Ну? – Вот документ, – кругломордый мужик лет тридцати протянул в щель какую-то корочку. Что написано, не разобрать, зато золотой перстень на пальце при лунном свете хорошо отчеканился. – Ну, зайди, – впустил. Прикрыл калитку. Вошли в сторожку. Включил свет, рассмотрел пропуск: все так: заведующий буфетом базара номер семнадцать Сидорчук Афанасий Михайлович. – Ух ты, Афоня! – Кому Афоня, а кому… – Не продолжайте, пожалуйста. С чем к нам среди ночи? – Короче, дело такое – поесть-выпить хочешь? – А как нет, особенно если разбудят ночью. – Тогда так. У меня там за бортом чувиха дожидается. Где буфет, знаешь? Складская дверь? Вот тебе ключ – бери, что душа пожелает: вино, закуску. Что не доешь – с собой унесешь. Только смотри, сильно не бузи, и курить – на улице. А мне сторожку на пару часов оставь. – На бабу-то хоть глянуть можно? – Ну, совсем вохр оборзел! Я в следующий раз и на тебя прихвачу. – На одном диване, что ли, или в складе на ящиках с вином? – Придумаем что-нибудь. Все, время пошло. Иди, пока не передумал. – А то что? – Ну, иди уже, богом прошу. Девка остынет. – Аргумент понятен, – и я отправился на склад. Когда снял засов, открыл дверь и включил тусклую лампочку без абажура, от увиденного голова пошла кругом. Окорока и копченые куры на крюках, колбасы и палками и кольцами, сыр целыми головками, консервы всякие! Особенно соблазнительно смотрелись шпроты и сайра, и картонные ящики с портвейном, и даже буханки черного хлеба, банки с солеными огурцами и помидорами, коробки с конфетами россыпью!.. Это был рай. Но в раю не было главного – ножа. Я вернулся к сторожке. Постучал для приличия, но громко и настойчиво. За дверью взвизгнула деваха. Буфетчик явил миру обнаженный торс и распахнутые брюки: – Ты чего, сука, творишь? – Нож нужен. – Ну, сторож, далеко пойдешь! – через секунду сунул мне в руку целый ятаган для разделки мяса. – Держи! – Ты что, с собой его таскаешь? А консервный нож? – Урою гада! Этим обойдешься. Пошли! – и он оттолкнул меня от двери, поскакал со мной к буфету, на ходу застегивая штаны. Пропустил вперед и захлопнул за моей спиной дверь, накинул засов, нацепил замок. – Ты чего, гад, делаешь? – возмутился я. – А это, чтобы тебе еще какая-нибудь муйня в голову не пришла в сторожку наведаться. Справим дело с девчонкой – выпущу. – А курить? – Кури в консервную банку, черт с тобой! Воду из рукомойника только набери. – А ссать? – Ведро там же, под рукомойником. – А по-большому? – Жри меньше, сторож! Имей в виду, учую непотребный запах, тут и зарою в погребе. – Спасибо. А я думал, кто за мной уберет? – Тебя зарою, придурок, со всем твоим дерьмом! – и архангел удалился исполнять мужской долг, пока девка не остыла. «М-да, и в раю бесплатного сыра нема. Но живем однова, гуляй рванина! Жаль только, нет рядом хорошей компании». В одиночку наелся и напился быстро. Больше не лезло. Вспомнил о разрешении взять с собой все, что понадкусываю… – Ну, ты, сторож, точно скотина! – присвистнул буфетчик, когда через пару часов выпускал меня. На перевернутой пустой таре в недоеденных числились: палка сырокопченой колбасы, вскрытые трехлитровые банки огурцов и помидоров, половина копченой курицы, половина окорока, вскрытые банки шпрот, сайры, «Завтрака туриста» из свинины, полбуханки черного хлеба и отпитая бутылка портвейна. Впрочем, отпитых бутылок было две. – На х…на ж две бутылки вскрывал? – От жадности не заметил. – Многовато, сторож, будет. Отрезай по куску, где жевал, доставай из банок по помидору-огурцу, и проваливай. Бутылки я заберу сам. – Буфетчик, ты что ж такая гнида? Диван, значит, мой профессиональный продавил, спермой залил! Мне там после тебя еще убирать. Я, можно сказать, должностью рисковал, пост тебе оставил, чтобы ты там с бабой своей кувыркался, а ты… Во мне сейчас совесть взыграет, пойду колоться… Сидорчук заржал: – Не, сторож, точно далеко пойдешь. На «вышку», небось, учишься – вон как словами сыпешь. Черт с тобой! Бери, если унесешь. Я перекидал все в пустой тарный ящик: – А в сторожке у меня сумка. Ты приходи еще, Сидорчук. – Нет уж! Больно дорого ты мне обходишься, студент. Так что, сперва буду выяснять, чтобы не попасть на твою смену. – Как знаешь. Не пожмотился бы на девку, сразу б дешевле вышло. И Сидорчук опять заржал: – Ладно, держи пятак. И смотри, днем мне не попадайся. …Над базарчиком всплывал рассвет. Я думал о том, что ничего в этой жизни не бывает на халяву. И слава богу! Главное – все мы люди, а которые по ночам – все кошки. Ну, а днем нам, конечно, лучше не встречаться. Да и не встретимся – слишком разные дороги. И только желания утробные, простые, делающие нас животными, равными друг другу, дарят нам шанс не сдохнуть от одиночества и не уморить друг друга в погоне за эфемерным счастьем. 9 |