Онлайн книга «Такой чудесный день»
|
Этот Карл УЛ отличался на редкость сосредоточенным взглядом, словно вот-вот найдет ответ на непростые вопросы. Однажды Скол заметил, как он улизнул из зала для просмотра телепередач в начале первого часа и вернулся в конце второго. А в другой раз в общежитии, когда потушили лампы, из-под его одеяла пробивался слабый свет. Как-то в субботу вечером – вернее, рано утром в воскресенье – Скол тихо возвращался от Йин ДУ. В кабинке напротив Карл сидел в пижаме на постели, наклонив альбом к фонарику на краю стола, и рисовал что-то быстрыми отрывистыми движениями. Линза фонаря была задрапирована, пропуская лишь небольшой луч. Скол подошел ближе. – Обошелся на этой неделе без девушки? Карл вздрогнул и прикрыл блокнот. В руке у него была палочка угля. – Извини, что испугал. В темноте Скол различал только легкие блики на его подбородке и скулах. – Ничего, – отозвался Карл. – Я быстро закруглился. Мира КГ. А ты почему не остался на ночь с Йин? – Она храпит. Карл весело хмыкнул. – Ну, я на боковую. – Что ты такое рисуешь? – Диаграммы генов. – Карл отвернул обложку и показал первую страницу. Скол наклонился, разглядывая поперечное сечение генов в локусе B3, аккуратно нарисованное и заштрихованное ручкой. – Пробовал работать углем, – пояснил Карл, – ничего не вышло. – Он захлопнул альбом, отложил уголь и выключил фонарик. – Спокойной ночи. – Спасибо. И тебе. Скол нащупал кровать в своей кабинке, размышляя, правда ли Карл рисует диаграммы – уголь для них совершенно не подходит, младенцу ясно. Пожалуй, надо сообщить о его скрытности и нетоварищеском поведении наставнику, Ли ЮБ, только сначала лучше убедиться, что помощь на самом деле нужна. Нет никакого смысла зря отвлекать Ли ЮБ и тратить время, свое и Карла. Спустя несколько недель праздновали День рождения Уэя, и во второй половине дня, после парада, Скол с десятком студентов поехал на электричке в парк аттракционов. Они катались на лодках и бродили по зоопарку. Остановившись с другими у фонтана, Скол заметил Карла УЛ. Тот сидел на ограждении загона с лошадьми и рисовал в альбоме на коленях. Скол извинился перед приятелями и подошел. Завидев его, Карл с улыбкой закрыл блокнот. – Парад что надо, – сказал он. – Да, супер. Рисуешь лошадей? – Вроде того. – Можно посмотреть? Карл секунду глядел ему в глаза. – Само собой. Он перевернул страницы и показал жеребца, вздыбившегося почти во весь лист. Под блестящей шерстью вздувались мышцы, глаз дико вращался, передние копыта перебирали в воздухе. Рисунок был выполнен энергичными угольными штрихами и поражал жизненной силой и мощью. Скол никогда ничего подобного не видел. Он даже слов не мог подобрать. – Карл, это… потрясающе! Супер! – Не похоже. – Похоже! – Нет. Иначе я был бы в Академии художеств. Скол поглядел на живых лошадей в загоне, на рисунок и снова на лошадей. Ноги у них были толще, а грудь не такая широкая. – Правда, – сказал он, рассматривая рисунок. – Не похоже. Но как-то даже лучше, чем на самом деле. – Спасибо. Этого я и хочу. Тут еще надо подправить. Глядя на него, Скол спросил: – Других рисовал? Карл открыл предыдущую страницу и показал сидящего льва, гордого и настороженного. В нижнем правом углу стояла обведенная кружком буква «А». – Обалдеть! Карл листал дальше: два оленя, обезьяна, парящий орел, обнюхивающие друг друга собаки и припавший к земле леопард. Скол рассмеялся. – Драка! У тебя тут целый зоопарк! – Да нет. На всех рисунках в углу стояла «А» в кружочке. – Что за штука? – Раньше художники подписывали картины. Чтобы показать, чья работа. – Знаю, но почему не «К»? – А-а… – Карл листал альбом обратно. – Первая буква от «Аши». Так меня сестра называет. – Он дошел до жеребца, добавил несколько штрихов на животе и устремил взгляд на лошадей в загоне – взгляд, сосредоточенность которого теперь была объяснима. – У меня тоже есть другое имя – Скол. Меня так дедушка прозвал. – Скол? – От «осколок», кусочек. Говорят, я похож на прапрадедушку. – Он еще посмотрел, как Карл оттачивает линию задних ног, и отошел. – Пора к своим. Рисунки – супер. Жаль, что тебя не сделали художником. Карл поднял глаза. – Не сделали. Так что я рисую только по воскресеньям, праздникам и в свободный час. Никогда не отрываю время от работы и других обязанностей. – Правильно. Ну, бывай. В тот вечер, после телепередач, Скол обнаружил у себя на столе рисунок с лошадью. Из кабинки напротив раздался голос Карла: – Хочешь? – Да. Спасибо. Потрясающе! Изображение стало еще более живым и мощным. В углу красовалась обведенная кружком «А». Скол пришпилил рисунок к доске для объявлений над столом, и тут вошла Йин ДУ с позаимствованным у него экземпляром «Вселенной». – Где ты это взял? – Карл УЛ подарил. – Очень красиво. Карл, ты хорошо рисуешь. – Спасибо. Приятно слышать, – отозвался тот, натягивая пижаму. Йин шепнула на ухо: – Страшно непропорционально. Но ты не снимай, а то он обидится. В свободный час Скол и Карл изредка ходили в Музей до-У. Карл рисовал мастодонта, бизона, дикарей в звериных шкурах и бесчисленных солдат и моряков в разнообразных мундирах. Скол бродил среди первых автомобилей, диктопечатов [1], сейфов, наручников и «телевизионных аппаратов»; рассматривал макеты и изображения старых зданий: церквей со шпилями и контрфорсами, замков с башнями, больших и маленьких домов с окнами и засовами на дверях. В окнах, думал он, есть свой резон. Приятно было бы глядеть на мир из дома или с рабочего места, ты чувствовал бы себя не таким маленьким; а ночью ряды светящихся огней, наверно, смотрелись симпатично, даже красиво. Как-то днем Карл зашел к нему и остановился у стола, уперев кулаки в бока. Скол подумал, что у него температура или что-нибудь посерьезнее: багровое лицо, неподвижный взгляд прищуренных глаз. Но нет, это был гнев – гнев, какого Скол отродясь не видел, настолько сильный, что Карл едва совладал с трясущимися губами. |