Онлайн книга «Салон красоты. Мент и заложница»
|
— Он с телохранителями. — Какая разница? Я же не собираюсь на него нападать. — Мы с Настей садимся и машину и отъезжаем. Потом машина возвращается сюда и забирает Стаса, — ультимативно заявил майор. — Годится. — Дрон кивнул и направился к дому. Панкратов, вернувшись к машине, открыл дверцу и кивнул уже начавшему нервничать банкиру: — Выходите. Не спеша… — Что-то мне это все перестало нравиться! — Глаза Веригина сощурились. — Пожалуй, нам лучше отсюда свалить… — Теперь уже не получится, — подал голос один из охранников, успевший перебраться на водительское место. И Панкратов, и все пассажиры машины дружно повернули головы. За то время, пока майор разговаривал с Дроном, а потом со Стасом, огромный грузовик, развернувшись поперек выезда с дачи, полностью перегородил его. — Не волнуйтесь, — Валентин коснулся руки Веригина, — поверьте, все под контролем… Веригин не зря добился того, что его имя с почтением произносили даже его коллеги-банкиры: ему понадобились считанные доли секунды, чтобы оценить ситуацию и сделать вывод, что для него она и впрямь безвыходная. Не мешкая, он вылез из машины одновременно со своими охранниками. В то же мгновение распахнулись и двери особняка, выпустившие бледную, как полотно, Настю под руку с Дроном. Медленно, шаг за шагом две небольшие группки людей двинулись навстречу друг другу… — Один, второй… третий… — машинально отсчитывала Виктория их шаги, каждый из которых приближал людей друг к другу. — Какого х… он тянет?! Грубо выругавшись, она с недоумением подняла глаза к черной амбразуре чердачного окна. Еще шаг — и еще одна бесценная секунда упущена!.. Она и представить себе не могла, что именно в эти мгновения омоновцам, ворвавшимся на чердак минутой раньше, удалось, наконец, окончательно и абсолютно надежно обезвредить Дракулу… Легендарный киллер отчаянно сопротивлялся, но нападение оказалось для него полной неожиданностью. Он не знал, что его кровожадный охранник-пес уже с полчаса лежит внизу, в траве, с высунутым языком… Но судьба Дракулы была тем самым случаем, который волновал сейчас Викторию в последнюю очередь. Выхватив из сумочки пистолет, ведомая уже только отчаянием и ненавистью, ненавистью и отчаянием, она выскочила из машины… — При чем тут эта девочка? — Стас скосил глаза на Панкратова. — Ничего не понимаю! — Дрон взял ее в заложницы, — тихо ответил майор, делая еще один шаг к центру двора. — А Вика… Где моя жена? — Ваша жена и устроила все это… — Что — «это»?! — Дрон вам все сейчас объяснит… Но объяснить не только все, а вообще что-либо Дронову Антону Михайловичу было не суждено: первый выстрел раздался в тот момент, когда ими был сделан последний шаг навстречу друг другу… И Панкратов, резко обернувшийся на звук выстрела, почти не удивился, увидев Викторию, державшую обеими руками пистолет. — Настя, не бойся! — Голос Вики звенел от напряжения. — Я вытащу тебя отсюда! — Вика, уймись!.. — Дрон сделал было движение в сторону женщины, но замер, поняв, что оба они — под прицелом… — Назад! — Панкратов успел выхватить пистолет, понимая — единственный из всех, — что женщина целится в Настю. — Девчонку ко мне!.. — взвизгнула она, уже почти полностью теряя над собой контроль. — Живо ко мне девчонку!.. — Она меня убьет… — прошептала Настя, вцепившись в руку Дрона, — убьет… — При чем тут ты? Глупости!.. Вика… Он сделал еще одну бесполезную попытку остановить ее. — В сторону! — Виктория уже увидела мелькнувшую в окне чердака форму омоновца и все поняла. Теперь глаза ее горели огнем подлинного безумия… — В сторону! В сторону, Дрон, Настя, ко мне!! Состояние ступора покинуло, наконец, девушку, и, выйдя из первого шока, она инстинктивно кинулась прочь — назад, к дому. Казалось, что время остановилось, а пространство вокруг сделалось густым и вязким, как патока… То же ощущение охватило и Панкратова, который, словно в рапиде, отчетливо увидел, как медленно Виктория вскидывает пистолет, беря Настю на мушку… Вот ее палец ложится на курок… Но это он видел уже сквозь прицел собственного пистолета: выстрел майора Валентина Панкратова опередил последнее движение Виктории на долю секунды. Он навсегда запомнит ее по-прежнему медлительный поворот в его сторону, ее изумленный взгляд, маленькую дырочку от пули чуть пониже ее левого плеча… Как медленно, словно нехотя, словно с трудом подчиняясь земному тяготению, Виктория целую вечность падает вниз. И падая, она все же сумела, прежде чем ее ослабевшие пальцы окончательно выпустили пистолет, выстрелить в Настю… И крик Дрона, успевшего в броске опередить ее выстрел и прикрыть собой беззащитную фигурку, мчавшуюся к дому… И, наконец, кровь. Алая кровь, вмиг окрасившая как всегда белоснежную рубашку Дона Антонио… В себя он пришел от голоса Валерия — давнего друга и коллеги: — Господи, Валька… Как ты мог?! Только сейчас Панкратов осознал, что сидит на траве под окнами особняка, крепко прижимая к себе дрожащую, как мокрый щенок, Настю. Где-то вдалеке от них стояла реанимационная машина с включенной мигалкой. Несколько человек в белых халатах рядом с ней что-то делали, склонившись к самой земле… Что? Внезапно все они одновременно выпрямились и отошли в сторону, и Валентин понял… или вспомнил?.. все. — Зачем ты в нее стрелял? — Панкратов поморщился от голоса Валерия и крепче прижал к себе Настю. — Еще чуть-чуть, и она бы убила ее, — ответил он. — Может, она действительно хотела ее освободить? — Н-нет, — простонала, наконец, девушка сквозь выбивающие дробь зубы. И выкрикнула еще раз. — Нет!.. — Тихо-тихо, Настена, тихо… — Панкратов покачивал ее, словно ребенка, — успокойся, милая, уже все позади… Все!.. — Валь, я тебя не обвиняю. — Валерий вздохнул. — Я просто предваряю то, что скажут другие… Если, конечно, эта дамочка не выживет… — Она не выживет, — тихо проронил Валентин. — Она мертва… Его коллега обернулся в сторону ворот как раз в тот момент, когда реанимационная машина разворачивалась в сторону выезда с территории дачи, увозя с собой всего одного пострадавшего — раненого Дрона. Девушка наконец перестала трястись. Белыми, как мел, губами она прошептала одно коротенькое слово: — Все… — Да, милая. — Валентин с нежностью смотрел на ставшее почти прозрачным лицо Насти. — Теперь уж точно все, все кончилось. Ты жива… И будешь жить долго и хорошо! |