Онлайн книга «Беглец»
|
Семеныч расписался на двух экземплярах и протянул ручку Ей. – Ловко я сделал? Придумал? – Ты такой скромный у меня, – проворчала Она, сосредоточенно пытаясь обхватить тремя пальцами ручку. – Ты так и не сказал, что со мной случилось? Семеныч тут же вскочил со стула и подошел к тележке. – Хочешь еще воды? – он нагнулся, доставая воду. – Мы были в участке, и там ты выпила то ли сок, то ли напиток. Сильная аллергическая реакция пошла. – Я никогда не страдала аллергией, – с сомнением произнесла Она, засовывая листы в файлы. – Химия не стоит на месте. Даже на солнце теперь у людей аллергия встречается, – ответил Семеныч Ее же словами и вернулся к постели с бутылочкой. Она подозрительно посмотрела на него, пытаясь что-то вспомнить. Нахмурилась, интуитивно понимая, что в чем-то кроется подвох, но не в силах разгадать в чем. – Не хмурьтесь, – Семеныч поцеловал образовавшуюся складочку на Ее переносице. – Я почему-то думаю, что ты мне где-то в чем-то врешь, – с сомнением произнесла Она. – А думать вообще вредно. Тем более думать плохо обо мне. – Можно мне переодеться? – безнадежно махнула Она на Семеныча рукой. – Где моя одежда? Что это на мне? – А я ее в отеле забыл. Ходил за зарядкой для айпада, и думал тебе что-то сменное взять. И забыл. – Здрасти! И как я пойду назад? – Я принесу, – с готовностью кивнул Семеныч. – Скажи, что? Я твои вещи перенес к себе, а твоей подруге ничего не сказал, что тебе плохо стало. Она думает, что мы на экскурсии. – Это ты правильно сделал. Постой, а какой сегодня день? – Вторник. – Ты же в воскресенье ночью улетать должен был. – Остался. Документы курьером отправил. Все нормально. Вместе назад полетим. Вот восстановишься и поедем. – Ничего не понимаю, я тут сколько пробыла? – Тебе капельницы ставили, снимали аллергическую реакцию, а они с эффектом снотворного. Ты вообще не просыпалась, – быстро говорил Семеныч, не давая Ей опомниться. Она удивленно смотрела на него. – Да! Их много пришлось вливать. У тебя сыпью все тело обсыпало! Температура поднялась! И тебя тошнило так сильно! На твою одежду, на мою! И сыпь увеличивалась до волдырей! Они лопались на глазах. А тело стало раздуваться, и я боялся, что ты превратишься в воздушный гелиевый шар и улетишь. Помнишь, мы много шариков связали и запустили в небо из окна? И я взял тебя на руки и пошел искать больницу. Я так долго брел по лесам, по полям, мимо пожаров и вулканов… Она с тревогой схватилась за щеку, потом внимательно взглянула на свои чистые руки: – Ну-ка остановись. Разошелся, – Она откинула одеяло, чтобы убедиться, что в порядке и ноги. – Сейчас наплетешь. – Я даже кока-колу пить не буду больше. Поэтому, – прибавил Семеныч. – А одежду пришлось выбросить… – Это гадость, – подтвердила Она. – Ага. – Я хочу в отель вернуться немедленно. Больничные стены я не выношу. – Ты слаба еще. – Это пройдет. Мне здесь будет хуже!!! – голос Ее стал тверже. – Мне уже становится хуже! – Если доктор разрешит, уйдем, – успокоил Ее Семеныч, понимая, что спорить с Ней бесполезно. К тому же ему, измученному бессонными ночами, и на самом деле показалось, что стоит Ей отказать, Она незамедлительно и с легкостью ухудшит свое состояние. – Конечно же, уйдем. Тебе лучше, и нам больше нечего здесь делать. Ты права. – Все же ты что-то недоговариваешь, – пробормотала Она и тронула рукой свою голову. – Чуть мне все волосы не выдрал. – Да это я во сне. Проснулся и не понял, где я. – И я тоже. Очнулась, а ты спишь на моих ногах, и где мы, совсем не понятно. В ванную пойду. – Я тебя отнесу. Ты хочешь помыться? – Умыться хотя бы и зубы почистить. – Пойдем, – Семеныч протянул руки. – Я отнесу. – Не надо, я сама, – Она засмущалась. Семеныч подсунул под Нее свои руки. – Пусти, я дойду, – Она уперлась ему в плечи. – Сама. – Пожалуйста, – великодушно разрешил Семеныч, отстранившись. Она присела. Попыталась свесить ноги с постели и со вздохом опять откинулась на подушку, приняв прежнее положение. – Уже вернулась? – участливо поинтересовался Семеныч, и Она обиженно поджала губы. Сложила руки на одеяле и отвернулась в окно. Семеныч прилег на кровать, с любопытством наблюдая за Ней. – Дай мне расческу и зеркало! – через некоторое время, не выдержав, попросила Она. – Ты же ходячая, – растянувшись на спине, лукаво сказал Семеныч. – Вставай и иди сама. – Хам. – Спящая, ты тоже была гораздо вежливее. – Ты не мог бы принести мне, пожалуйста, расческу и зеркало, – повторила Она, с неохотой признав свое бессилие и мгновенно сменив тон. Семеныч сходил в ванную комнату и подал ей маленькую белую расческу из набора одноразовых туалетных принадлежностей. – А зеркало? Не дал. – Так вот же я! Смотрись в меня! – Семеныч прилег на живот и оперся подбородком на ладони, приподнятых в локтях рук. Она улыбнулась: – Зеркальный мой! – Твой! – расплылся в улыбке и Семеныч. – Я люблю тебя. Дверь бесшумно распахнулась, и перед ними возник доктор. Лицо мужчины выражало предельное изумление. – Здравствуйте, – кивнула Она. Доктор молчал, не веря своим глазам. – Это твой доктор. Он говорит по-русски, – представил мужчину Семеныч, поднимаясь с постели. – Доброй ночи. Мы хотели бы уйти. Больная чувствует себя хорошо. Вы не могли бы выписать нам лекарства. Мы долечимся в отеле. Или дома. Говоря, Семеныч, незаметно теснил мужчину к выходу. – Она выпила воды и немного поела испорченного салата. Это не вредно? Может, дать активированного угля? Доктор, будто манекен, подталкиваемый Семенычем, неуверенно переступал вбок к двери. – Мы уходим. Напишите мне, что было, и чем лечили, на всякий случай. По-русски, – возбужденным шепотом сказал Семеныч, когда они очутились в коридоре. – Она не помнит, по какой причине оказалась здесь. Я не хочу ей говорить. – Мне позвонила медсестра, и я, честно говоря, ехал приводить в чувство вас, – оправился доктор. – Я был готов к концу. Вчера, пока вас не было, у нее, судя по отсутствиям рефлексов и некоторых реакций организма, уже наступила смерть головного мозга, и паралич нервных окончаний… |