Онлайн книга «Беглец»
|
– Я мог бы уничтожить вас всех, – казалось, будто в каждом эгрегоре обнаружилось Микино присутствие. – Но в любом из вас есть то, чего я уничтожать не хочу. Я не собираюсь вас подчинять себе. Я не буду устанавливать правила и законы, ставить ограничения, потому что свободу считаю таким же необходимым условием развития. Таким же, как и любовь. Но запомните, моя мощь сильнее вашей, потому что в каждом эгрегоре, в каждом живом существе есть моя часть, моя энергия. Энергия любви. Она сильнее всего. Мика бесследно растворялся, а мир эгрегоров обволакивался колоссальным чувством самообладания и самоуверенности, идеального единения, потрясающего равновесия и сочетания мировосприятия и ощущения себя в совершенном комфорте. Ничто не напоминало о недавнем происшествии. Энергия от людей, словно очистившись и обновившись, текла к эгрегорам благодатными ручьями. * * * Семеныч проснулся от ее крика: Она наполовину высунулась в открытое окно, в которое доносился обычный городской шум: машины, люди, ветер. Она оглянулась: – Все на месте! – А… – Семеныч не знал, что сказать. Она метнулась к выключателю – зажглась люстра. К городскому телефону – пошли гудки. В ванную – из крана брызнула вода. К телевизору – все каналы работали. – Сколько времени? – Без пятнадцати семь. – А день? – Утро, – Она посмотрела на экран мобильного телефона. – Вчера вечером Ребенок был с тобой в кафе. Ты купил мне наушники. Мы ушли в гостиницу. Прошла лишь одна ночь. Этих двух дней не было. – Да? – оживился Семеныч. – Но то утро уже было. Я пошел на работу, ты – домой. В обед ведь все произошло? – Да, – пожала Она плечами. – А наушники здесь? Которые я купил тебе. Мы их с собой взяли вечером. – Нет, – Она посмотрела на столик. – И рубашки разодрана. А сумка осталась, которую я в магазине взяла. Да, и номер другой. Тот, который мы выбрали вчера. Хотя, судя по дате «вчера» не было. – Просто я мимо шел, – пробормотал Семеныч. – На работу, значит, надо? – Выходит, надо. – Ты расстроилась? – Как-то да, – призналась Она. В коридоре на ковровом покрытии пола и на стене они заметили пятна крови. Молча прошли мимо… * * * – Я прошу тебя, – осторожно начал Первый. – Прекрати все это. – Еще чего. Я же сказал, что нажал кнопку. Все. Я больше делать ничего не буду. Все произойдет само собой. – Неужели тебя не останавливает то, что произошло? – Хо! – рассмеялся Второй. – Мика не уничтожит нас. Тогда он уничтожится сам. Ты наоборот посмотри. Мика сказал, что нас убивать не хочет, потому что в нас есть его часть, хотя я бы поспорил. Это он себя убивать не хочет. – С тобой-то что случилось? – забеспокоился Первый. – Где твоя сущность? От тебя скоро ничего не останется. – Не переживай. Я частично вошел в человека. – Этого нельзя делать!!! – ахнул Первый. – Да ты что? – Второй превратился в притворное удивление. – Ты на земле видел людей с некоторыми возможностями эгрегоров: влиять на тонкий энергетический мир и видеть его? – Видел, – подтвердил Первый. Он не раз задумывался о том, каким образом у человека смешивается его человеческое и их нечеловеческое. – Какие-то эгрегоры постарались. Влили свою энергию в человека, и он тогда отдает эгрегору в тысячу раз больше, чем мог бы дать просто человек. Я все это прозондировал. И сделал то же самое. Я быстро восстановлюсь. – Все так сложно, – Первый наконец вернулся к своему постоянному мыслительному процессу. – Так сложно. Это твое предположение. Но, эгрегоры, возможно, вливали не часть своей энергии в человека, а всю. Как Катенок тогда вошла в кошку. Где она теперь? – Где-то, – Второй опять подумал о том, что если его новый план не сработает, можно обратиться к Катенку. Она не должна потерпеть еще одного великого эгрегора наряду с собой. – Не обнаруживается. Снова куда-то пропала. Вот это я понимаю – великий эгрегор. Никому не мешает и права свои не качает. И вечно где-то бродит, подальше от эгрегоров, чтобы не смущать их своим величием. Не то, что этот. Высказался… – Оставь Мику в покое? – Я оставил! – вспылил Второй. – Оставил! Все сделает Ребенок. Ненавижу эту парочку! Им даже ссориться не надо будет. Я их изведу, прибью, уничтожу! Первый вопросительно посмотрел на Второго. – Одного из них точно не будет. Ребенок не остановится. Моя ненависть в нем, – пояснил Второй. – Хозяин узнает… – Не нагнетай. По-моему, он давно на нас плюнул. Мое существование до сих пор это прямо доказывает. Все равно Хозяину, что здесь творится. Наместничка себе сделал и слинял. А теперь давай просто смотреть, как будут развиваться события. Я уверяю тебя, что я ни мыслью, ни действием не пошевелю. К дальнейшей истории я буду непричастен. – И зачем ты в это ввязался? Зачем? – Хватит стонать. Не нужны нам великие эгрегоры. Мы не хуже их. Кстати, во время той встряски, я понял, почему у нас нарушилась естественная связь с людьми. – И? – Они исчезали. – Кто? – Люди. – О, – Первый впал в ступор, понимая, что Мика мало того, что парализовал энергетическое пространство, так еще и нижний мир подверг временной остановке во времени и пространстве. – Но не все, – продолжал Второй. – Часть людей осталась вне времени и пространства. Я же был и там, и здесь. – Катенок как-то сказала: «людей в чистом виде не существует», – вспомнил Первый. – Типа так. Чистый вид и исчез, – подтвердил Второй. – Оставались лишь нелюди, получается. – И сколько их? – поинтересовался Первый. – Пару сотен, – твердо ответил Второй. – Вот в них влились какие-то эгрегоры. Частично или полностью. – А всего людей сколько? – Первого заинтересовала статистика количества эгрегоров и соотношение людей к энергетическому миру. В ответ последовало долгое молчание и исчезновение Второго. – Много, – ухнул, возникший ниоткуда Второй. – Я сбился. По-моему, это какая-то биомасса. Людей очень много. Но все – зря. – Как это зря? Люди – это наше рождение, существование, и смерть!!! Это не может быть зря. – А вот и может. Переливание из пустого в порожнее. По большому счету, – уверенно ответил Второй. – Ради баланса постоянной материи. А историю творят и переворачивают единицы. Единицы людей и единицы эгрегоров. Второй вновь окунулся в свою цель – стать той самой единицей. «Уж я бы точно установил правила игры, – думал он. – Порядок был бы безукоризненный». |