Онлайн книга «Проходящий сквозь стены»
|
Двери им заблокировать, пожар в квартире устроить, краны открыть или еще какую пакость, как готов сделать любому другому, не могу – хорошие люди. Но и остановить как-то надо, мне свои штаны жалко. Да и укусит если какая тварь… а когда кусается, это уже не собака, а тварь… Раздумывал часа два, что для меня мучительно много, вечером подъехал в центр. Машину приткнул на обочине в дворике за три квартала, ближе не нашел места. Вошел в стену, оттуда пробрался по магистралям в мэрию, а там из канцелярии отправил письмо на бланке за грозной подписью вице-мэра. Дескать, если немедленно не прекратят прикармливать собак, то их выселят из квартиры. Статья такая-то: угроза жизни и здоровью других жильцов. В приписке еще неофициальным тоном рекомендовалось не просто перестать кормить, собаки из-за этого не уйдут, только еще больше будут набрасываться на жильцов, демонстрируя свою службу, за которую и покормить бы пора, а если и уйдут, то не скоро, потому нужно перенести кормежку в другое место. К примеру, на дальнюю пустошь, где трактора расчистили площадку под строительство детского дома для брошенных детей-бандитов, а потом, к великому облегчению жителей района, втихую свернули эту программу. Одним из отказавшихся платить за консьержку был слесарь Шинигамов. Я пришел к нему, когда он, по обыкновению, был не то что в отключке, но вдрабадан: из ушей уже начинает выплескиваться, но он героически выливал трясущейся рукой остатки водки в граненый стакан. Россия – единственная страна, где не принято оставлять в бутылке вино или водку. Если открыл – нужно допить. Я вышел из стены и уставился на него сурово и обвиняюще: – Опять пьешь? Голос постарался сделать грозным, Шигинамов затрясся и прижался к стене. Глаза округлились, он пролепетал затравлено: – Ты… ты кто? – Твоя ампула! – ответил я еще грознее. – Как, нравится такой ультрасовременный метод? Он промямлил: – Ам… амп… ула? – Она самая! – Но мне уже три раза… вшивали… – То старые образцы, – объяснил я. – А это с новым действием… Я шагнул вперед и с удовольствием врезал по морде. Приятно дать по морде, когда чувствуешь правым и когда знаешь, что в ответ не врежут так, что зубы вылетят веером. Голова Шинигамова дернулась, он в великом изумлении прижал ладонь к лицу, а когда отнял, там пламенеет кровь из разбитой губы. – Что за… Я врезал еще раз по морде и сказал строго: – Формула Дэ с тройным действием!.. Хошь, третье действие покажу? Снимай штаны! Он в ужасе перекрестился, пролепетал: – Не надо!.. Не надо!.. Только не третье! Я отступил к стене и сказал трубным голосом: – Запомни, это было только предупреждение! Будешь дальше пить – формула Дэ с тройным действием ударит троекратно!.. И ласты не сразу склеишь – сперва намучаешься… Он истово кивал, из глаз потекли обильные слезы. Я ощутил спиной стену, начал вжиматься. Шинигамов вообще побелел и смотрел выпученными глазами. Когда из стены осталось торчать только мое лицо, я сказал зловеще, как кентервильское привидение: – Запомни… У-у-у-у…
Первым в списке отказавшихся платить за установку настоящей железной двери с цифровым замком и за консьержку стоит рабочий строительного комбината крановщик Подгорный. Я втихую скопировал весь список, не так уж и велик, но все равно остальные не должны платить за этих хитрованов, безнаказанность чревата, вечером вышел из стены в квартире Подгорных. В комнате вонь, смрад, пахнет гнилым и несвежим бельем. Я брезгливо огляделся, как же быстро можно засрать квартиру, ну что за идиоты в мэрии, что в хороших домах, где квартиры покупают, выделять за счет муниципалитета для всякой рвани, хрущобы которых сносят? На кухне вонь сильнее, на столе гора грязной посуды, почти все – алюминиевые миски да одноразовые из пластика. Беднота жуткая, так и хочется оставить им хотя бы сотню на столе, но под столом батарея бутылок водки, все собрать да сдать – хорошую мебель и дорогой сервиз можно купить! Злость медленно поднималась, я осматривался уже не столько для ознакомления, сколько искал, где и как напакостить этим гадам, пока не вернулся в комнату. В кишечнике некоторая тяжесть, я вспомнил, что собирался сходить в туалет, но потом забыл, сейчас же взобрался на кровать, спустил штаны и… …хорошая куча получилась, быстро расплылась, как коровья лепешка, на редкость вонючая, просто смердящая, больше не буду молоко с селедкой, поспешно вытер задницу одеялом, натянул штаны и торопливо пошел вдоль стены к окну. Там присел и на карачках пробрался к подоконнику, снизу поднял руку, ага, вот задвижка. Хотя дом, что напротив, далековато, но лучше, чтобы никто не увидел случайно. Бинокль в руках ротозея на балконе напротив – это один к миллиарду, но если есть возможность избегнуть риска, избегать надо любого, я не авантюрист. Возвращаясь в стену, оглянулся: все путем, сразу решат, что залезли через окно. И хоть на девятом этаже, но вот как в кино по канатам спускается всякое ворье! На другой день мама рассказала, что Подгорный поймал сына Мультева и набил морду. За то, что тот, гребаный гаденыш, залез через балкон и насрал им на постель. Хорошо набил морду, тот пришел домой, роняя кровавые сопли, с разбитой харей и кровоподтеками. Уже вечером, когда отец Мультева вернулся с работы, он не рискнул один на один сойтись с алкоголиком, но вызвонил с другого конца города брата и вдвоем пришли к Подгорному. Тот, защищая свое законное право спать в незасранной постели, кинулся в драку первым, нанес побои, но все-таки братья одолели и отлупили так, что Подгорный на другой день не мог пошевелить языком. Досталось от братьев и жене Подгорного, ее милосердно стукнули несколько раз мордой о стену, она ликующе сбегала на экспертизу, взяла справку о зверских избиениях и заявила, что теперь затаскает всех по судам, у нас теперь правовая страна, а не засилье. Я поставил себе минус, не учел, что, кроме окна, можно залезть и через балкон. И хотя Мультевых ничуть не жалко, еще те сволочи, а малый мультенок достал всех громкой музыкой, как-нибудь займусь, но все-таки мой промах: надо было учесть такое очевидное. Лопух, как говорит старшее поколение. Лох, как говорят современные. Нуб, как говорим мы, лихие баймеры. Вообще-то, мелькнула мысль, надо всех этих, кто хочет и в приличном доме вести себя по-свински, выселить к свиньям. Подгорный тоже пусть убирается. И Шамло, и Терещин… Нет, Терещины ведут себя тихо и достойно. Хотя и беднота распоследняя, но счастливы, что им дали квартиру в таком хорошем доме, счастливы хорошими соседями, всегда приветливы и всегда в чистой одежде. А если пьют, то по ним это не видно, такие пусть пьют. |