Онлайн книга «Проходящий сквозь стены»
|
Она скорбно вздохнула, я перехватил ее взгляд на толстую стопку школьных тетрадей. Я посмотрел тоже, отчего-то стало совестно, мама взглянула просительно, уже зная, что откажусь, но я сказал неожиданно: – Приду. Посмотрю на тебя в роли старшей. – Не смейся, – сказала она жалобно, – какая из меня старшая? – В классе-то старшая, – возразил я. – То в классе… – Здесь тот же класс. Только на переменке.
Жильцы столпились в холле, и всякий, входя снаружи через парадную дверь, смотрел с недоумением, шарил взглядом в поисках трупа. Многие оставались послушать, в помещении становилось все теснее. Я видел, как с улицы сунулись двое парней, но, увидев такую толпу, поспешно отступили и почти выбежали, пряча лица. Мама моя сперва пыталась вести собрание, но очень быстро все пришло в неуправляемое состояние, жильцы орали и доказывали друг другу, навязывали свое, отрицали чужое. Хотя в целом решили раскошелиться на входную дверь с магнитным замком и кодом, некоторые хитрецы сразу же уперлись: им-де это не надо, рассчитывая, что дверь все равно поставят, а им ключи выдадут бесплатно. Особенно кипятился один жилец с говорящей фамилией Говнюков. Его у нас в доме считают правозащитником: он участвует во всех митингах против власти, обличает произвол и жандармизм, требует свободу политическим заключенным, превозносит победы ваххабитов в Чечне и доказывает, что русские – самые ленивые и неспособные в мире, потому Россию надо разделить на части и раздать другим народам. – Надо быть тупоголовым русским, – орал он, забывая, что сам вроде бы русский, – чтобы всерьез полагать, будто цифровые замки помогут защитить дом! Все равно кто-то выходит, кто-то заходит. Достаточно подождать десять-пятнадцать минут, обязательно откроется дверь… – Так это ждать надо, – возразил кто-то слабо. – Если приспичит, он лучше к другому подъезду пойдет… – Вы идиоты? – спросил Говнюков патетически. – Ну да, у нас же страна такая! Замок, чтоб вы знали, электрический. Если дернуть рубильник, дом останется без света, открывай – не хочу. Еще можно отжать дверь фомкой. А если с кирпичом в руке дождаться, когда кто-то выйдет, то кирпич можно подложить под дверь, и ни одна собака не поинтересуется, почему дверь открыта настежь, а никто мебель не носит. Мама сказала быстро: – Будут консьержки – будут следить, носят мебель или нет. И вообще… за приходящими. – У нас что, полицейское государство? – При чем здесь полицейское? Просто порядок.. – Какой может быть новый порядок? Она спросила устало: – Что вы к словам цеплятесь? Все равно порядок нужен… – Да? – закричал он так, что все умолкли. – А вспомните, с чего начинали Гитлер и Муссолини? Вообще все диктаторы начинали с того, что наводили чистоту в общественных туалетах, на улицах и в подъездах!.. Нет, уж лучше жить в засранном доме, чем при фашистском режиме! Мы демократы или не демократы? Мама сказала жалобно: – Демократы, демократы! Но почему демократы должны жить в загаженном доме? – Потому что загаженность – от низкого уровня культуры в целом, от недостаточного духовного развития, а жесткие меры диктаторского режима не должны… не должны иметь места! Народ обалдело слушал да бросал отдельные реплики, мама возразила: – Давайте вернемся к нашему дому. Ставим цифровой замок или нет? Говнюков отрезал за всех: – Не ставим! Это я говорю, как убежденный демократ. Нельзя ограничивать права и свободы личности. В нашей стране, что идет к правовой системе, каждый волен заходить в любой дом… – …и срать там, – вставил кто-то из задних рядов. Говнюков выкрикнул раздраженно: – Вас дурачат! Не видите? Вас всегда дурачила власть, а вы молчите! Это только кажется, что дверь открыть трудно! Надо, мол, тянуть с бычачьей силой. Но я еще неделю тому для эксперимента жвачку на электромагнит налепил – все, входи без всякого ключа! И одни по-прежнему тупо прикладывают ключ с магнитом, другие… вон подростки сразу сообразили, все сейчас из соседних домов собираются у нас… Он осекся, а Денис, здоровенный мужик из бывших омоновцев, спросил угрожающе: – Так это с твоей подачи под моей дверью насрали? Говнюк ощерился: – Докажите! – А что доказывать? Ты сам признался! – Вы мне не тыкайте, не тыкайте! У нас правовая страна, я вас по судам затаскаю. Денис стиснул кулаки, каждый с бычью голову, но жена повисла на нем, уговаривая, что с говнюками связываться – себе дороже, а Говнюков победно посмотрел по сторонам. – Цифровые замки, – заявил он, – срать в парадной не мешают. Не верите, зайдите в любой дом, понюхайте. Денис вполголоса ругался, а его сосед, Терентий Иванович, тихий и такой же интеллигентный, как моя мама, возразил мягко: – Кто спорит? Вы совершенно правы. Но замок усложняет процесс проникновения в дом. Отсеивает большинство срунов. Заходят уже не те, кому надо в самом деле облегчить кишечник, а именно те, кому нужно насрать именно в этом доме, кому-то насолить. Таких намного меньше. Говнюков возразил патетически: – Я хочу свободы! А это ограничение моих прав как демократа. – А квартирный замок не мешает? – спросил кто-то из собравшихся. – Или у вас дверь без замка? – Замок на входной двери в подъезд, – продолжал Говнюков непреклонно, – мешает моим гостям приходить ко мне. Терентий Иванович, видя поддержку, поинтересовался так же интеллигентно: – А дергать дверную ручку, нажимать кнопку лифта, потом в самой кабине нажимать на кнопку этажа… – Это другое дело!.. Это не ограничивает меня как демократа и члена общества защиты прав человека от человека! Мама моя беспомощно поглядывала по сторонам, пыталась как-то вести собрание, но жильцы галдели, перебивали друг друга, наконец, когда уже все устали, даже Говнюков притих, слово взял Терентий Иванович, он как-то распрямился и заговорил веско и убедительно: – Кто спорит, что от крутых профессиональных воров никакая дверь не защитит? Но крутые профи в наш дом и не придут, а вот всякую мелочь, которой в сто крат больше, отсеять сможет. В том числе и любителей срать в подъездах. Тем более, как выяснили исследователи, вся эта насранность, разбитые лампочки, исписанные стены, подпаленные стены и выломанные решетки в лифтах – это дело рук не жильцов, а всей дряни, что заскакивает в ближайший по дороге подъезд выпить и облегчиться. |