Онлайн книга «Жизнь среди людей»
|
Я закрыл рот и поднял глаза. Передо мной стояла не мама. Передо мной стоял Игорь. Он покраснел и стал казаться еще больше. Я потрогал щеку. Игорь бил очень сильно. Он стоял надо мной и тяжело дышал. Его рука была поднята для следующего удара. – Не смей так разговаривать с матерью. – Папа никогда меня не бил, сказал я и пошел в комнату. – Не смей уходить, – он схватил меня за воротник и резко потянул назад. Шов впился мне в горло, и я услышал, как порвались нитки, – Извинись перед матерью. – За что? – Отпусти его, – глухим голосом сказала мама, – Пусть идет. – Но, Лиза… – Отпусти, – тихо сказала мама. Помедлив, Игорь выпустил мою водолазку. Откашлявшись, я убежал в комнату. Мне стало страшно. Я сидел в углу с закрытыми глазами, тер горло и слушал токкату и фугу ре минор Иоганна Себастьяна Баха в исполнении Ванессы Мэй снова, снова и снова, пока кто-то не тронул меня за коленку. Я дернулся и открыл глаза. Оказалось, что в комнату вошла мама. – Ты правда помог этому мальчику? – спросила она, опустившись рядом со мной на колени. – Немного. Я разогрел вам пиццу. – Пойдем поедим вместе? – Она пыталась заглянуть мне в глаза, но я не смотрел на нее. – Не хочу. – Не выпендривайся. Пошли. И еще… – Она надолго замолчала. – Ты молодец. Хорошо, что ты оказался там. Думаю, ты хорошо вписываешься в свою микрогруппу. Мне хотелось закричать на нее. Я не вписываюсь, здесь ужасно, и я тону тону, тону, у меня выбили почву из-под ног, с меня содрали кожу, и я не человек, я теперь оголенный нерв, я все вижу, я не могу не видеть, у меня нет век, чтобы закрыть глаза, у меня нет кожи, чтобы защититься, от меня ничего не осталось. Я устал, устал, устал. Но я ничего не сказал. Я вышел из комнаты и ел пиццу вместе с ними. Я молчал, а мама и Игорь говорили друг с другом. Чаще всего они упоминали какого-то Влада, но я не вслушивался в их разговор. Когда я уже лег, ко мне в комнату зашла мама. – Я надеюсь, что ты не будешь дальше общаться с теми людьми, которые могут на тебя плохо повлиять. И оценки подтянешь. Хорошо? А то я видела, что у тебя в последнее время не слишком ладится с учебой. – Я все исправлю, – ответил я. И мама ушла. * * * Утром я чувствовал себя не очень бодро, потому что очень плохо спал. С серого неба падала вода. Я ничего не чувствовал. Ничего не понимал. И мне казалось, что черная дыра в моей груди стала еще больше. Но в школе меня ждал большой сюрприз. Я зашел в класс, прошел мимо первой парты, за которой сидел Саша Соколов и его вечно хихикающая соседка Таня. За второй партой сидели Алина Шишкина и Юра Бережков. Но сегодня она, конечно, сидела одна. Она улыбнулась мне, и я механически улыбнулся в ответ. – Хочешь сесть со мной? – спросила Алина. – Пока Юрка не… В общем, мы можем пока посидеть вместе. Я остановился. Раньше никто не предлагал мне садиться рядом просто так. Только на лабораторных и на контрольных. И я быстро сел рядом, пока она не передумала. – Как ты? – спросила Алина. – Нормально. – А мне всю ночь Юрка снился. Это ужасно было. Я больше никогда не буду качаться на качелях. Я кивнул, доставая из рюкзака учебник английского и папку с тетрадями. Если что-то случается, люди часто говорят, что не будут чего-то делать. Каждый раз после посещения стоматолога папа говорит, что не будет есть шоколад и будет пользоваться зубной нитью. Только через неделю уже забывает об этом. – Ты очень скромный, да? – спросила она. – Или просто пока не освоился? – Я всегда такой, – сказал я. – Ты из этих… чудиков. Как их? Гиков [3]. – Наверное. – Ясно. Увлекаешься наукой? – продолжала спрашивать Алина. – Ты говорил, что любишь естественные науки. Я кивнул. Неужели Алина запомнила мои слова? Это было очень приятно. – Физикой увлекаешься, да? Ну любишь космос и всякое такое? – Многие думают, что я люблю астрономию. Но биологию я люблю больше. Я решил не говорить Алине, что хотел стать космонавтом до одиннадцати лет. Обычно люди над этим смеялись. Некоторые считают, что после Гагарина никто вообще в космос не летал (это не шутка). – А я люблю литературу, – сказала Алина, – Хотя астрономия мне тоже очень нравится. – Правда? А что именно в астрономии тебе нравится? – Мне нравятся планеты Солнечной системы. Моя любимая планета – Юпитер. – А моя Плутон. Только это уже не планета. – Да? – Алина приподняла бровь, – А что? – Плутоид. Одна из карликовых планет. Плутон исключили из списка планет в 2008 году. – То есть теперь в Солнечной системе восемь планет? Я кивнул. – Вау. Я и не знала. А почему тогда тебе нравится Плутон? – Все думали, что Плутон это планета, а потом решили, что это плутоид. Что он совсем не такой, как остальные планеты. И мне стало обидно. – За планету? – спросила Алина. – Да, именно. Только Плутон уже не планета. В класс зашла Зоя Викторовна. Сейчас по расписанию стоял ее урок – английский. – Сейчас мы получим, – шепнула Алина. Звонка еще не было, но все в классе замолчали. Зоя Викторовна тоже молчала. Она смотрела на нас, и я очень жалел, что не могу понять выражения ее лица. Лучше бы она что-нибудь говорила. Через две минуты – самые долгие две минуты в моей жизни – прозвенел звонок. – Ну что? Хорошо вчера повеселились? – спросила она. Никто не ответил. Даже Артем Хвостов ничего не сказал. – У Юры Бережкова сотрясение мозга. А из-за кого? – закричала Зоя Викторовна. – Вы понимаете, что довели одноклассника до больницы? Вы подвели меня. Вы все. Даже ты, Саша. Саша Соколов молча опустил голову. Вчера его не было с нами в рок-магазине, он ушел раньше. – А ты, Вика? Я думала, хоть ты сознательная. |