Книга Жизнь среди людей, страница 95 – Алиса Рекунова

– Эта твоя Ольга Алексеевна.

– Она же психолог. И она старше.

– Ну мне-то уже восемнадцать, – улыбнулся он и подвигал бровями вверх-вниз.

– И что? Пошли лучше.

Оказалось, что наши с Владом места находились рядом, а Ольга Алексеевна села через проход.

– Я посплю, – она откинулась на спинку, надев наушники, и закрыла глаза.

– Хорошего сна, – ответил я.

Пока Ольга Алексеевна спала, мы с Владом смотрели «Красного карлика». Потом стемнело, и мы сами незаметно уснули.

Когда мы проснулись, Ольга Алексеевна дала нам по два бутерброда с колбасой и сыром.

– Так и знала, что ничего не успеем купить, – засмеялась она.

Мы съели бутерброды, а потом читали.

Я читал «Чудесный нож», продолжение «Золотого компаса». Той самой книги, которую мне подарила Соня.

Но долго читать не получилось. В вагоне было душно, и у меня заболела голова. Поэтому я просто смотрел в окно. Ничего не было видно, поскольку свет уже включили, и я приблизил лицо к окну и поставил руки так, будто бы держал бинокль. Стекло было приятно холодным.

Тогда я сразу увидел мелькающие деревья. И небо.

Небо было чистым, постепенно стали видны звезды.

Я ни о чем не думал, просто смотрел на звезды. На Орион, который еще был виден.

Не знаю, сколько времени я так просидел, но в какой-то момент меня тронули за плечо.

Тогда я отвернулся от окна.

– Пора собираться, – сказала Ольга Алексеевна.

Я кивнул.

Мы уже въехали в город.

Нам пришлось выходить последними, потому что у нас было много вещей. Вернее, у меня.

В вагон зашел папа и обнял меня:

– Что с твоими волосами? – засмеялся он.

– Подстригся, – сказал я.

– Ясно, – он хлопнул меня по плечу, поздоровался с Ольгой Алексеевной и Владом за руку, а затем помог нам вытащить вещи.

У вагона Ольгу Алексеевну уже встречали ее друзья. Они смеялись и обнимали ее. Один из них подошел ко мне. По светлым волосам и бородке я узнал Кирилла.

– Привет, головастик. Приехал-таки. Я очень рад, – он улыбнулся, пожимая мне руку. – Увидимся послезавтра.

Я кивнул, а Кирилл вновь отошел к своим друзьям.

А я почувствовал, что пропускаю все самое интересное.

Почему?

Мы загрузили вещи и поехали домой, на Васильевский остров.

Папа спрашивал нас про Москву и учебу, но я молчал, глядя в окно. Поэтому говорить пришлось ему самому.

А я смотрел в окно на высокие дома Невского и понимал, что не узнаю их. Я видел эти здания много-много раз, но сейчас они казались чужими и незнакомыми.

Будто бы я никогда раньше не был в Петербурге.

Мы проезжали мимо каналов, которые я раньше так любил, но я не вспомнил ни одного названия.

И я понял, что Санкт-Петербург – больше не мой город. Он стал чужим.

Дом, в котором я когда-то жил, тоже казался незнакомым.

В квартире все было по-другому. И пахло тоже по-другому.

Когда мы вошли, папа включил свет.

– А где твоя дочь? – спросил я, снимая куртку.

– Катерина? О, она снимает квартиру, так что у нас сугубо мужская компания, – папа засмеялся.

– Звучит шовинистически, – сказал я.

– Да ну? А с каких это пор ты стал борцом за права женщин? – спросил папа.

– Всегда им был, – я пожал плечами, – Я вообще не понимаю полового диморфизма.

Я разулся и прошел в гостиную.

Когда я уезжал, в комнате были светлые стены, а из мебели только диван, два кресла, мамин чертежный стол и маленький журнальный столик. Минимализм.

Теперь на стене висел большой плоский телевизор, а на мамином столе лежали чьи-то предметы одежды.

– Хотите сыграть в Wii? – спросил папа, – Или в Xbox?

– А можно мне в мою комнату? – спросил я.

– Да, конечно. Все готово. Только постельное белье сам вдень.

– Ага, – сказал я и прошел в комнату, которая когда-то была моей.

Моего дивана не было, вместо него стояла широкая кровать. Компьютерный стол тоже был другой. Даже цвет стен изменился. Раньше он был светло-бежевый, как и в зале, а сейчас стал неприятно желтоватым.

Только шкаф остался тот же.

Я подошел к нему и уткнулся лбом в полированную деревянную поверхность.

Закрыл глаза и попробовал представить, что все как раньше.

У меня никого-ничего нет, только музыка и книги.

Я не общаюсь с людьми – только наблюдаю. Я чувствую себя существом с другой планеты.

У меня никого нет. У меня ничего нет.

Не получилось.

Я быстро принял душ и вышел из ванной комнаты. Папа и Влад во что-то играли перед экраном телевизора. У них в руках были джойстики, и слышались звуки выстрелов.

На столике рядом с ними стояли две бутылки пива.

Они улыбались.

Я вздохнул и пошел спать.

* * *

На следующий день начинался последний месяц весны. Этот день принес тучи и дождь. Выходить на улицу не хотелось, поэтому я разбирал свои вещи и складывал их в шкаф. В основном это была зимняя одежда, которая в ближайшее время мне не понадобится.

Я отложил пуховик, чтобы отнести его в химчистку. Тот самый пуховик, в котором я бежал за Соней и ездил в Ивантеевку.

Как давно это было.

И это все в прошлом.

Через четыре месяца я буду учиться в другой школе, и снова вокруг будут новые лица.

Я буду жить в другом уголке планеты. По сути, Земля такая маленькая, что расстояние – это ничто. Да и что такое расстояние?

Каждую секунду Земля пролетает по своей орбите около тридцати километров. Движется Земля, движется Солнце, движется Галактика, скопление галактик Ланиакея, вся Вселенная вечно в движении.

Что такое несколько сотен километров?

Мы с Соней будем смотреть на одни и те же звезды, где бы мы ни были. Только думать будем о разном.

Влад спал в зале. Когда я заглянул к нему, то увидел на полу не две пустые бутылки из-под пива, а целых семь.

Тогда я понял, почему они так долго шумели ночью.

Проснулись папа и Влад после часа дня, когда дождь уже закончился, и выглянуло солнце.

Мы втроем поехали в новый парк аттракционов на Крестовском острове. Я катался на «Русских горках», «Пятом элементе», «Форсаже» и «Ракете», а Влад и папа только на «Летающей тарелке».