Книга Биограф, страница 21 – Инна Комарова

– А цыганка? Она здесь? – опять спросила Шурочка.

– Нет, дорогая. Никакой цыганки нет и никогда не было. Я же говорю, тебе показалось. Это всё результат перегрева. Ты утомилась. Немедленно едем домой. Карета проследует в тени деревьев, там прохлада и ты придёшь в себя. Успокойся, моя единственная.

Рауль стремился отвести удар, ему не удалось. Сейчас он желал сделать всё, чтобы этот страшный эпизод навсегда был забыт Шурочкой.

Благотворительность по наследству

– Пауло, я приготовил поклажу для синьоры Чиары, ты не забыл её уложить в карету? – поинтересовался Цезаре, уже в пути, далеко от дома. Там Мария собрала для её детишек много подарков, в чём они так нуждаются, – пояснил он.

– Не забыл, синьор, – сердито ответил Пауло. – Вы опять собираетесь посетить нищий район? – недовольно спросил Пауло.

– Не нищий, а старый. Научись различать, пожалуйста. Эти люди не виновны в том, что обстоятельства оказались выше их желаний. Кто им поможет, если не я? – укоризненно спросил Цезаре. -

Признаюсь, я немало обескуражен. Мне непонятен твой вопрос, ещё больше твоё отношение к этим людям. Что это с тобой? – удивлялся Цезаре не свойственной манере поведения слуги.

– Да не жалко мне, совсем не жалко. Помогайте, на здоровье. Только зачем самому туда ехать? Пошлите посыльного. Уверен, они будут безмерно счастливы и благодарны Вам.

В прошлый раз у синьоры Чиары болели дети. И вздумалось же Вам подняться к ним на чердак. Нет, чтобы кто-то спустился и забрал поклажу. Так нет, Вы самый молодой и самый крепкий… – завёлся Пауло, вполоборота. – Ну и что? Кому Вы сделали? Побыли там и заразились. На следующий день жар…

И слегли на постоялом дворе, на целый месяц, шутка ли сказать! – негодовал Пауло. – Я с ног сбился, пока нашёл стоящего лекаря. И кому Вы сделали хорошо? Помню, сколько намучился, пока Вас выходил. А страху какого набрался, – проявлял красноречие Пауло, чтобы убедить Цезаре не повторить старых ошибок.

– Хорошо, хорошо. Убедил. Не буду подниматься, – согласился Цезаре.

– Посмотрим. Знаю я Вас. Сами говорите, а потом, всё равно о себе забудете, – недоверчиво отреагировал Пауло.

– Сказал, не стану подниматься, и покончим на этом, – раздражённо повторил Цезаре.

Карета продвигалась узенькими улочками в старый забытый Богом и людьми район. Наконец, они въехали в тесный дворик с облущенными потёртыми стенами, покосившимися рамами окон, скрипучей лестницей, практически без перил.

Цезаре вышел из кареты и обратился к Пауло:

– Приготовь поклажу, а я позову синьору Чиару.

Пауло пошёл исполнять. А Цезаре подошёл к лестнице и позвал, что было силы:

– Синьора Чиара. Синьора, Чиара.

На верхнем этаже скрипнула дверь, и на длинном балконе появился кучерявый брюнет – мальчик, лет одиннадцати.

– Мама. Мама. Синьор Цезаре подарки привёз.

На балкон, раскачиваясь «выплыла» очень полная, дородная женщина, в тёмном платье с неглубоким декольте.

– А, синьор Цезаре. Как я рада Вас видеть. Что-то Вы рано, ещё два месяца до рождества, – на весь дворик зашумела она.

– Чиара, я ещё летом собирался навестить Вас, но как-то всё не получалось. Мои рабочие поездки растянулись, и я не уложился в намеченный график. Много дел, – объяснял Цезаре матери девяти детей.

Он частенько им помогал. И не только им. Цезаре не мог жить по-другому. У него это качество было заложено генетически. Кроме этого, он с детства впитал в себя необходимость помогать

малоимущим. Так поступал его отец, его мать.

– Пришли своих старшеньких, пусть они поднимут поклажу в дом. Здесь на всех хватит. Я там и гостинцев детям привёз. И денег тебе на разные нужды положил. А одежды много, раздай соседям, пусть и у них радость будет, – растолковывал Цезаре.

– Ой, спасибо Вам. Как Вы добры. Век помнить и благодарить

буду, – лилейно произнесла Чиара, смягчая свой зычный голос. -

А что сами, не поднимитесь в дом? Угощу Вас нашим сыром с булочкой и чашечкой кофе. Я сыр сама готовлю. Ох, и вкусный получается. Моя детвора его очень любит. Может быть, всё же зайдёте? – уговаривала Чиара гостя.

Цезаре повернул голову, посмотрел на Пауло. Тот от напряжения втянул шею в плечи и своим взглядом показал Цезаре, что не одобряет его слабостей.

– Спасибо, Чиара. Как-нибудь в другой раз. Мы торопимся, – ответил Цезаре.

Пауло вздохнул с облегчением.

– Пойдёмте, синьор. Нам пора, – на всякий случай поторапливал он Цезаре, опасаясь, что тот, по доброте душевной, передумает и поднимется в дом к беднякам.

– Как там твой певец поживает? – между делом, спросил Цезаре, направляясь к карете.

– Ой, синьор, что Вам сказать. Вы не поверите. Ещё громче стал петь. Целыми днями орёт, сил нет, – выразила недовольство Чиара.

– Я переговорю со своим старинным другом, надеюсь, удастся пристроить твоего певца. Ему нужно серьёзно заниматься музыкой. Предоставь это мне. Как вопрос будет улажен, я сообщу тебе, чтобы ты собрала его в дорогу, – предупредил Цезаре.

– Спасибо, синьор. Вы так добры. Век помнить буду, – повторяла она одни и те же слова благодарности. – Вы наш ангел-хранитель, – произнесла Чиара прочувственно.

– Счастливо Вам оставаться, – попрощался Цезаре. Сел в карету и они уехали.

– Синьор, Вы умница. Снимаю шляпу, – воскликнул восторженно Пауло, когда они были далеко от тех мест. – Простите меня, я Вас недооценивал, – сконфуженно проговорил Пауло.

– Ты это о чём? – спросил Цезаре.

– Я понял. Вы, помогая сыну синьоры Чиары, хотите исправить ту несправедливость, которая случилась со мной, тем самым, избежать в дальнейшем неприятных последствий для него. Не так ли? Я прав? – раскрасневшись, возбуждённо спросил Пауло.

– Абсолютно, ты угадал, – односложно ответил Цезаре, укладываясь на сиденье. – И ничего особенного в этом не вижу. У мальчика красавец – голос. Великолепный альтино! Он многого добьётся, если попадёт в хорошие руки. Мы будем в Милане, я поговорю со своим закадычным другом. Он капельмейстер. Надеюсь, поможет. Возьмёт его к себе. Зачем мальчику оставаться в семье? Тянуть жалкое существование. Когда в это же время, он может для себя и для других, заниматься полезным делом.

– Совершенно верно синьор, – воскликнул Пауло. – Но как это благородно с Вашей стороны! Мальчик то чужой. Видимо, ему выпало большее счастье, нежели мне когда-то в далёком детстве, – грустно подметил Пауло.

– По всей вероятности так. Но я хочу, чтобы ты понял меня правильно. Ничего особенного я не предпринимаю. Только то, что должен делать. Не столкнувшись с талантливым ребёнком, я бы и не знал о его существовании. А раз он встретился на моём пути, значит, я являюсь проводником и обязан помочь ему, – завершил Цезаре.