Книга Небеса, страница 57 – Александра Адорнетто

— А мы ненадолго.

Мы зашли внутрь. Плиточный пол, аккуратные столики, кока-кола и картошка фри… Дни Молли и ее веселой компании миновали. Музыкальный автомат играл старый рок-н-ролл, официантки сновали туда-сюда, но среди завсегдатаев мы не увидели ни одного знакомого. Наши одноклассники поступили в университеты и разъехались по стране. Мы перестали быть «местными».

— Надо же, — пробормотал Ксавье.

— Да… Я как будто состарилась.

Мы зашагали к нашей кабинке, но ее уже заняли. Мы в неуверенности замерли, и вдруг раздался голос:

— Ксавье! Сколько лет, сколько зим! — Одна из официанток подскочила к нам обоим. — Приятно, когда к нам забредают бывшие школьники.

— Привет! — Ксавье одарил девушку ослепительной улыбкой. — Я скучал по этому кафе.

— А оно — по тебе, — засмеялась та. — Кстати, если ищешь свою сестренку, она неподалеку.

— Никки? — Ксавье недовольно посмотрел на часы. — Сейчас больше одиннадцати.

Мы пробрались через кухню «Влюбленных», очутились во дворе и сразу услышали писклявый и самоуверенный голосок Николь. Группа десятиклассников устроилась в кузове пыльного пикапа, припаркованного между мусорными баками. Подростки громко разговаривали и одновременно строчили СМС. Некоторые прихлебывали пиво из банок и передавали друг дружке сигареты. Веснушчатый парень сидел за рулем. Наверняка он получил права в этом году. Его юный возраст не могли скрыть ни татуировки, ни лихо зажатая во рту зубочистка.

Ксавье сдвинул брови.

— Ну-ну, — проворчал он.

Я не ожидала воссоединения семьи, но реакция Никки меня поразила. Увидев брата, она занервничала. Буря чувств отразилась на ее лице — от изумления и облегчения до неприкрытой ярости. Сама Николь изменилась — похудела, и ноги стали длиннее. Вьющиеся волосы отросли, на обкусанных ногтях поблескивал черный лак. Она красовалась в мини-юбке и ботинках Doctor Martens с развязанными шнурками. Былая дерзость Николь исчезла: теперь в ней главенствовала настоящая агрессивность. Девушка сидела на краю открытого кузова, курила и холодно смотрела на Ксавье.

Он спокойно приблизился к ней. Несколько долгих мгновений они молчали. Мне даже стало неловко, а Никки лишь глубоко затянулась и беззастенчиво выдохнула дым в лицо брата.

— Ой, кто вернулся!

Ксавье проигнорировал издевку — он инстинктивно знал, как надо обращаться с младшей сестрой-бунтаркой. Он хладнокровно вынул сигарету из ее губ, не дав ей опомниться, и растоптал окурок.

— Грустила без меня? — усмехнулся он.

Никки насупилась.

— Ишь какой — явился и корчит из себя старшего брата. Где тебя черти носили?

— У нас с Бет были дела.

— Ах, у вас? Ты полгода пропадал! Мама совсем свихнулась.

— Я не мог выходить на контакт ни с кем из вас.

— Что за дерьмо? Сроду не слыхала таких тупых объяснений!

Подростки захихикали, наслаждаясь спектаклем.

Ксавье вздохнул.

— Никки, ситуация очень сложная.

— Ясно. Просто ты жуткий эгоист.

— Хватит, — буркнул Ксавье. — Ты понятия не имеешь о том, где я побывал и почему уехал.

— Выкладывай… Я слушаю, — с едкой иронией произнесла Николь.

Ксавье растерялся.

— Не сейчас…

— Тогда шел бы ты…

— Будет лучше, если я отвезу тебя домой.

— А я хочу тут побыть. Я тоже занята.

— Врешь.

Веснушчатый парень выплюнул зубочистку на землю и повернулся к Николь, явно выражая солидарность.

— Могу тебя подбросить, — предложил он.

Ксавье одарил парня испепеляющим взглядом.

— Без тебя обойдемся.

Тинейджер боязливо втянул голову в плечи. Не желая позориться на людях, Николь с тяжким стоном спрыгнула с грузовика.

— Мы еще побеседуем, — проворчала она и потащилась к нашей машине.

— Извини, если я смутил тебя, — примирительно заявил Ксавье. — Но папа с мамой за тебя волнуются.

— Ой, не смеши, — фыркнула Николь. — Нарушение «комендантского часа» не сравнится с тем, что кое-кто втихаря смылся из города.

— Твоя взяла!

— А ты, — процедила Николь сквозь зубы, обернувшись ко мне. — Даже не знаю, хватит ли у тебя наглости появиться в нашем доме. В данный момент моя мама — не самая большая твоя фанатка.

— Не бойся, Бет, — тихо сказал он. — Я с ней поговорю.

— Ты уверен? — прошептала я.

— Ага, — хмыкнула Николь. — Она тебя даже не заметит. Еще бы — драгоценный сынок сподобился вернуться.

— Остынь, Никки.

Спустя несколько минут мы подъехали к дому Вудсов. Я хорошо помнила двухэтажный особняк с большими окнами и широкой лужайкой перед парадным крыльцом. На подъездной дорожке стояли два мини-вэна. Меня поразило, насколько здесь все нормально и обыденно.

Когда Бернадетта Вудс открыла черную блестящую дверь, у нее из рук выпало посудное полотенце.

— Мама? — пробормотал Ксавье.

Бернадетта молча потянулась к нему. Николь протиснулась мимо нас и влетела в холл. Грохоча подошвами ботинок, она протопала вверх по лестнице в свою комнату и хлопнула дверью. Но даже это не смогло вывести мать Ксавье из транса. Николь оказалась права: я для Бернадетты не существовала. И я была ей даже благодарна. Облегчение наступило, когда из кухни вышел отец Ксавье. Питер громко ахнул, и его лицо озарилось улыбкой.

— Не обижайся на маму, — произнес он, бережно отстранив жену. — Милая, давай приготовим им чай?

Бернадетта, не говоря ни слова, впустила нас.

— Ну, Никки и злюка, — заметил Ксавье мимоходом.

— Она спешит повзрослеть, — отозвался его отец будничным тоном.

Похоже, время ни на йоту не ослабило семейные узы.

Мы присели на мягком диване в гостиной. Я нервничала и старалась ни с кем не встречаться взглядом, поэтому принялась изучать игрушки, разбросанные по полу Маделейн и Майклом. Крупный рыжий кот спал в корзинке — точно так же, как в первый раз, когда я вошла в этот дом. Казалось, это случилось пару веков назад.

— Мы думали, что никогда тебя не увидим, — всхлипнула Бернадетта.

Я прикусила губу, чтобы не выдать эмоций. Разбираться с ситуацией должен Ксавье.

Бернадетта утерла слезы тыльной стороной ладони.

— Ксавье, я молилась за тебя каждый день!

— Мама, прости меня, пожалуйста.

— Но где же ты был… — проговорила Бернадетта, но Питер предупреждающе поднял руку и остановил ее.