Онлайн книга «Другой мир. Том 2»
|
Пациент 414 печально посмотрел на свои руки – они дрожали. Он дрожал! Его бил озноб. Ему захотелось в семью! Вернуться к родителям, обнять мать, выпить чайку с отцом… Но чьей-то злой волей это все у него отняли, взамен дав… Красивые воспоминания, которых никогда не было. Слезы текли по щекам и терялись в краях голубого балахона. Как он хотел быть нормальным! И он уже готов был никогда не знать о прекрасном мире… Только бы ему вернули его… – Бог, где ты?! – воскликнул он и, рыдая, упал на пол. – Помоги мне, я больше не в силах вытерпеть эту боль! «Слезы недостойны мужчины!» – сказал бы его отец. Но эти понятия стали теперь туманными и не важными. Мужчина или не мужчина… Он был просто – душевнобольной… Без прав и без шансов… Шизофрения – кричал диагноз из красной папки! Пожизненно! Конец… Стояла непроглядная зимняя ночь. Деревья за стенами психиатрической лечебницы потрескивали от морозов. Пациент 414 открыл глаза. Что-то в пространстве его палаты изменилось. В углу около окна притаилась тень… – Кто здесь? – глухо прохрипел 414-ый. Тень пошевелилась и вздохнула. Или ему почудилось? Пациент прислушался. Молекулярный состав воздуха изменился. В нем появился привкус грозы и чего-то… очень знакомого, но забытого… Пациент 414 вздрогнул. – Опять! Начинается! – беспомощно простонал он и зарылся поглубже в подушки. Но убежать не получилось. Каждой клеточкой кожи он чувствовал Другой Мир. Теперь он приблизился и был совсем рядом. Требовалось только немного сосредоточиться… Но он не хотел! Потому что знал – это новая волна безумия! А он желал выздороветь, стать таким, как все! – Эй! – слабо позвала тень. – Пожелай услышать! Пациент зажал уши, но это не помогло. Слабый зов продолжал звучать в его измученном сознании. – Откликнись! Помоги! – продолжала тень. – Нам нужен якорь! – Я Семен… Я Семен Росин… Я хочу выздороветь… Я почти здоров… Семен Росин… Семен… – забормотал больной, раскачиваясь на кровати из стороны в сторону. – Больше никаких голосов! Я Семен! Я выздоравливаю! Тень исчезла. Пространство палаты приобрело прежние параметры. Пациент 414 облегченно вздохнул. Наконец-то ему удалось справиться с очередным приступом. Эти голоса! Они сводили его с ума… Больной задумался. С трудом поборов страх, он попытался проанализировать. Этот голос был не таким, как раньше… Другим… слабым… далеким… манящим… Он едва прикасался к сознанию, словно дуновение ветерка… И совсем не походил на давящие и уничтожающие собственный разум сокрушительные шепоты до этого. Или сумасшествие приобретало новый характер? Пациент 414 задумался. На сердце почему-то заныло. Как будто он упустил замечательную возможность и даже не до конца об этом догадывается. «Я избежал очередного приступа! – упрямо проговорил больной. – Стоило мне только откликнуться, и меня бы поглотила очередная пучина безумства!» Но сердце продолжало учащенно биться. И этот аромат! За дверью послышались шаги ночного обхода. Пациент 414-ой палаты быстро шмыгнул под одеяло и закрыл глаза. Дверь скрипнула, по кровати пробежал луч фонаря. Сестра удовлетворенно кивнула и закрыла дверь. В ее отделении был полный порядок. Все мирно спали. Повесив связку ключей на пояс, она спокойной походкой пошла обратно на пост, пить чай. Почти за тридцать лет работы в учреждениях подобного рода она научилась не обращать внимания на суеверия и глупые страхи более молодого персонала. Но именно в эту ночь ей почему-то было неспокойно. «Наверное, давление скачет», – подумала она и поспешила к освещенному пространству вокруг поста. Но тут же как вкопанная застыла на месте. Под ногами метнулась тень и скрылась за дверью № 414. Сестра зажмурилась, потом снова открыла глаза. – Почудилось! – прошептала она и сделала свет лампы поярче. А в палате 414 больной тоже открыл глаза и прислушался к тому, что происходило в его отделении. Как никогда прежде уму захотелось поговорить с профессором. Но в палате профессора царила полная тишина. Пациент 414 не расслышал даже слабого шороха. Ему показалось, что там вообще никого нет. «Странно…» – подумал 414-ый и осмотрел остальное пространство больницы. Но ни в одном, даже самом отдаленном уголке клиники так и не обнаружил своего, теперь единственного, друга. За полтора года его присутствия в психиатрической лечебнице профессор для него стал верным другом. Только с ним он мог поделиться сокровенными мыслями и рассказать о самых необычных воспоминаниях… – Профессор! – послал 414-ый мысленный сигнал. Иногда профессор откликался на такие призывы. Но в этот раз ответа не было. Больной тревожно поворочался на постели и впервые за полтора года пребывания в сумасшедшем доме пожалел, что выбросил ежевечернюю порцию снотворного в унитаз. – Профессор! – повторил больной жалобно. Но ответом была тишина. С великим трудом 414-ый заставил себя успокоиться, закрыть глаза и забыться в напряженном, коротком сне. Утро началось, как всегда, с обхода. Больной с трудом выдержал ежедневный осмотр врача, с усилием концентрируясь на одинаково бестолковых вопросах. Послушно наврал о своих хороших сновидениях и с нетерпением принялся ждать обеденной прогулки по коридору. Наконец, двери его «камеры» лязгнули, и медсестра, приветливо улыбаясь, предложила пройтись по отделению. Выждав, когда вокруг комнаты профессора никого не будет, пациент 414 проворно шмыгнул внутрь. Его взору предстал довольно попивающий компот Матвей Федорович. – Я вас звал ночью, профессор! Почему не отзывались?! – взволнованно прошептал 414-ый. Матвей Федорович бестолково заулыбался и виновато пробормотал: – Что-то я вас совсем не припомню молодой человек. Мы раньше встречались? – Профессор! Это я… Семен… – едва справляясь с надвигающимся ужасом и с трудом произнося собственное имя, воскликнул больной. Но профессор в ответ только непонимающе мигнул глазами. Пациент 414 обессилено присел рядом с другом и тихо зашептал: – Что они с Вами сделали, профессор? Что случилось?! Прошу Вас, вспомните! Это же я… Я ваш… – Что-то я Вас совсем не припомню молодой человек. Мы раньше встречались? – растерянно моргая, перебил его речь профессор. Семен всхлипнул. – Вы же мой единственный друг! Как же так?! Что же это?.. – Кто Вы такой? Как Вы сюда попали? И где мы? – отозвался Матвей Федорович. А пациент 414, посмотрев в ничего не выражающие глаза друга, понял, что того уже нет рядом. |