Онлайн книга «В.Н.Л. Вера. Надежда. Любовь»
|
И достал из рюкзака литровую бутыль, как я и подозревал, неизвестного розлива. Мы уселись в какой-то неровный круг, Супрун и его драгоценная пьянь, конечно, на полу. Зубами пооткрывали коробки с вином, принесли всю тару, что была в доме. Насыпали в блюдца купленных мною орешков. – Коньяк, – ответил я на заданный Димой вопрос. Вера так тепло примостилась по соседству со мной, что между внутренностями и наружностью хотелось создать гармонию. Пока Дима распоряжался коньяком, Вадим, разбрызгивая на пол, наливал вино в бокалы и чашки. – Не, ребята, я крепыша… С винчика башка оловянная. Характерная фраза, подумал я, вспомнив своего отчима. У того тоже похмелье объяснялось только неграмотной смесью напитков. Эдик, как мне показалось, принципиально молчал, от вина, правда, не отказываясь. Супрун искал, в каком месте лучше всего поддержать кренящуюся Татьяну, и очередной раз понимал, что место это – грудь. Его рука на время застывала там, но как только пальцы начинали наигрывать что-то, Татьяна гневно сбрасывала расхулиганившуюся руку. Чернобров с опаской и восторгом расположился на краешке дивана. Вера же сидела молча и улыбалась. – Ну, поздравляю вас, господа… – поднял я чашку, которую обычно использовал под кофе. – Вот, Сергей, и я присоединяюсь… – подтвердила Татьяна, как-то пристрастно сделав ударение на мое имя. – Выключите этого козла… – заявила вдруг. – Ну сейчас, – угодливо произнес Супрун, не делая, однако, ни одного движения в сторону магнитофона. – Ладно, – миролюбиво привстал я и нажал «стоп». – Супрун, хватит меня лапать, – продолжала она недовольство, после того как очередная алкогольная доза понеслась в её буйную кровь. – Посмотри, Сергей-то Верку не лапает… – Не лапаю, – подтвердил я, но насторожился. Неужели достаточно подумать об этом, чтобы Татьяна заявила мою мысль во всеуслышание? А Вера вдруг обожгла меня взглядом и покраснела. Все, включая Веру, как-то одновременно закурили, и я подумал ещё раз, что, если мои помидоры выживут, на них вместо плодов появятся сигареты. – Нет, ребята, сегодня сыграли что надо… – подтвердил Вадим. Все покивали, а Эдик взвился вдруг: – Да где там что надо… Ты куда там рубишь а-ля марчио… Барабан не может из такта вступить. Из гармонии выпадаете… Опа! – Да Эдик, да ладно тебе! – забеспокоился вдруг Вадим. – Ты вот винчику выпей… – Я выпью… Только басиста надо менять. И тебе ещё работать и работать. Атмосфера становилась напряжённой. – Эдик, замолчи! – поддержал коллектив Паша. – А чего замолчи? Будто ты всего этого сам не знаешь… И тут соло выступила Татьяна. – Послушай, музыкант! – она привстала, не с первого, правда, раза. – Чмо ты конченое, понял? Пришёл он в новый коллектив, а понты колотит, карась… Пошёл вон отсюда… Эдик тоже встал. На мгновение мне показалось, что он сейчас замахнётся. Вместо этого он потушил в пепельнице сигарету и с ленцой в голосе произнёс: – Ну ладно… И вышел из комнаты в полной тишине. Слышно было, как он шебуршит одежкой, как обувается. Потом дверь захлопнулась так, что я испугался за дверную коробку. – Ты где такого борзого отыскал? – продолжала Татьяна, обращаясь к Паше. На колготках у неё я заметил длинную стрелку. – В трамвае познакомились… Все захохотали. Паша получил от меня ещё один жирный плюс. Пусть и трамвайная, но это была его удачная находка. Уход Эдика почему-то сплотил нас. Или здесь не обошлось без действия алкоголя? Заулыбался даже Чернобров. Улыбка у него оказалась вязкая. Спустя полчаса БГ орал на всю комнату. Паша и Вадим сидели в обнимку. Дима с Чернобровым сооружали на кухне глинтвейн из коробочного вина. Супрун с переменным успехом облизывал Татьяну. А я вдруг сказал раскрасневшейся, почти прекрасной Вере: – Давай поцелуемся. – Давай, – охотно согласилась она. Мы попробовали друг друга на вкус. После чего я почувствовал её зубки и неумелый язычок. Все смотрели на нас. Даже Супрун оторвался от Татьяниного уха. – Серый, – отвлёк меня Паша, – Серенький… – видно, вино размягчило и его. – М-м, – чуть отпустив её губы, отозвался я. – Если что – у меня есть ключ… Я не понял, что он имеет в виду, но оторвался от Веры. – Ключ от бабкиной комнаты… Я могу дать, – он сказал это громко, так что слышали все. – Дай лучше нам, – оживился Супрун. – Нет, Верке, – твёрдо отвергла предложение Татьяна. Я посмотрел на Веру. Она чуть кивнула в знак согласия. Паша порылся в ящике стола. – Я ей раньше цветы поливал… – и бросил мне маленький ключик. Я поймал его вспотевшей рукой. Потом мы, пошатываясь и хихикая, брели в тёмном коридоре, в котором пахло корицей. Долго вставляли ключ в скважину… В тёмной комнате мы повалились на бабкину кровать. – Аварии не будет? – спросил я. Она ведь такая молоденькая, Вера. – Нет, – выдохнула, – я уже пробовала… – Тогда раздевайся, – прошептал я, стягивая футболку. – Не смотри, – шепнула она. Привстав, завозилась у меня за спиной. – Не смотрю, – подтвердил я. – Носочки снять? Спустя минут сорок в дверь таки постучали. Я, прикрывшись футболкой, бросился открывать. В темноте коридора вырисовывалась Пашина фигура. – Ну? – коротко спросил я. Он пытался заглянуть за меня, но я был выше его ростом, да и дверь только лишь приоткрыл… – Слушай, они собираются… А здесь на ночь я вас не оставлю. Если она (меня резануло, но я промолчал) остаётся, идите на диван. Да и Танька спрашивает. – Сейчас. Я прикрыл дверь и вернулся к Вере. – Я слышала… – Вер… – я приобнял её за плечо. Я был благодарен ей за разбуженную во мне нежность. – Серёжа, можно мне остаться? – она поднялась на постели, обняв одной рукой, поцеловала в подбородок. – Да можно… – ответил я, не думая. Просто спать с Верой я тоже хотел. – Тогда иди, я сейчас… Я быстро оделся, вышел в коридор и вернулся в яркий свет комнаты. – Ну чего? – я выглядел даже бодро, тогда как остальные уже засыпали на ходу. |