Онлайн книга «Кошки ходят поперек»
|
Люблю Халиулину. – Прикольно, иван, – сказал Шнобель, перевязывая узел. – Что прикольно? – Прикольно, что мне Мамаиха вчера вечером сказала. – И что она тебе вчера сказала? – Вчера приперлись с Указкой, мозги мне сушили, кошелки зеленые. Сначала Мамайкина бредила, что пишет книгу. А потом сказала, что Лара тебя приворожила... Я икнул даже от неожиданности. – Порчу на тебя наложила, – сказал Шнобель. – Вот так, иван. Я потер шею. – А с чего она взяла, что я... стал за Ларой таскаться? С чего? – Это же видно, иван. Впрочем, так оно и должно быть. Ты должен за ней таскаться еще по крайней мере... месяц. Потом можешь ее послать. Кстати, Кокос, Кунсткамера – отличное место для скрепления отношений. Подведешь ее к какому-нибудь там монстру, она испугается и задрожит, а ты тут ее приподнимешь... то есть приобнимешь за талию и скажешь: «Шерри, твои глаза прекрасны, как роса...» Ну и дальше, короче. Правда, твоя Лариска вроде бы не собирается ехать в Кунсткамеру. – Как это не собирается? – Она не к автобусу пошла, а к выходу. Так что поспешите, мистер, а то все места позанимают, опоздаешь на поезд жизни, иван... Опять она так. Могла бы подождать. Я вчера всю ночь шнырял по улице Дачной, меня чуть собаки не покусали. А она уходит. Некрасиво, между прочим. Я выскочил во двор. Там проходила вялая посадка в автобус. Лара медленно шагала к КПП. Закинув за плечо сумку, поглядывая на небо. Я догнал. – Лар, ты зря это... – сказал я. – Зучиха окрысится... Пойдем сходим, посмотрим на уродов... – Знаешь, – Лара даже остановилась, – я на уродов насмотрелась – во. Мне не интересно совсем. И Лара провела ладонью по очкам. – Пойдем, а? – продолжал я упрашивать. – Забавно бывает. – Мы с Натальей Константиновной на рынок хотели сходить... И вообще не хочу я туда, не хочу. – Почему? А вдруг там все-таки интересно будет? – Не хочу. – Лара даже поежилась. – Нехорошие предчувствия... А вдруг автобус в пропасть сорвется? – Не сорвется, – заверил я. – У нас тут и пропасти-то подходящей нет, даже оврагов толковых и то не имеется. Захочешь – не сорвешься. Пойдем. Сейчас скажет, что голова у нее болит. – У меня голова болит, – сказала Лара. – И мы это... окрошку с Натальей Константиновной хотели делать... – Если Зучиха узнает, что тебя не было в Кунсткамере, – она твою Панченко загрызет! – выдал я. Лара остановилась. – Как она узнает? – Как? Да просто! У нас целый класс дятлоидов, каждый второй юный барабанщик! А Зучиха все проверит, она такая. У нее с Панченко старые счеты, Ирина Николаевна, она хотела сделать Наталью Константиновну вроде как своим заместителем. И Зучиха очень ее за это не любит. Ненавидит просто. Не, ты, конечно, сама смотри... – Ладно, – Лара развернулась, – поедем, поглядим на уродов. Хотя для этого и ехать никуда не надо. – Это точно. Давай пойдем, а то все места займут. Впрочем, мы и так подошли к автобусу последними. И нормальные места были, конечно, заняты. Свободны два непрестижных дивана, сразу перед задними сиденьями, на которых по своему обыкновению развалился Чепрятков. Шнобель сидел впереди, при виде меня и Лары он сожмурился и ткнул в бок Лазерову. Лазерова улыбнулась. Мамайкина сидела одна в середине. Я попал в тупую ситуацию, и мне надо было выбирать. Сесть ли с Мамайкиной, или проигнорировать ее и занять место рядом с Ларой. Я слегонца тормознул, выбирая решение, Мамайкина поглядела на меня с вызовом. Лара все поняла и решила мне помочь. Быстро соображала. Она прошла в салон первой и устроилась рядом с Веркой Халиулиной. Я направился к Мамайкиной, но Мамайкина меня не пустила. – Занято, – сказала она и поставила на сиденье рюкзак. – Ты чего, Мамайкина? – Занято, говорю. Мамайкина барабанила своими морковными пальцами по сиденью, мне захотелось схватить ее за эти пальцы и повыдергивать красные пластиковые ногти. Но я сдержался. Воевать с девчонкой публично – занятие, недостойное джентльмена. – Ну ладно, – спокойно сказал я. – Как знаешь... – Что, Кокос, задвинули тебя? – спросил Чепрятков. – Так тебе и надо. Мамаиха, ты правильно Кокоса задвинула, дружи со мной, я тебя в пончиковую два раза свожу. – Отправляемся, – объявила Зайончковская. Водитель запустил двигатель, и мы всем дружным стадом отправились приобщаться. Все передвижные выставки приезжали обычно в музей, но сейчас музей был арендован самоцветами Урала, и Кунсткамера разместилась в фойе кинотеатра. Кинотеатр у нас старый, в прошлом году здание купила одна московская фирма и теперь занималась активной переделкой его в мультиплекс, но без отрыва от производства. Надстраивлся лишний этаж и стеклянный купол для будущего ресторана, над крышей кинотеатра возвышался кран, стройка шла полным ходом, а внизу по-прежнему крутили фильмы и проводились мероприятия. Хорошо, что Кунсткамера оказалась в кинотеатре, – в фойе располагалось экзотик-кафе, заведение с богатым выбором необычных кондитерских и кулинарных изделий. В нем можно было попробовать кузнечиков в шоколаде, луковый торт с абрикосами, несладкий шоколад, апельсиновый сок, настоянный на едком перце, изыски разные, короче. Впрочем, и обычной, съедобной еды было полно, а для привлечения клиентов работники экзотик-кафе распыляли по окрестностям аромат жарящейся пиццы. Народ дружно забурчал животами и поскакал к кафе – уродцев в банках, странные предметы, восковые фигуры маньяков и другую интересную экспозицию лицеисты проигнорировали. Я подошел к ней. – Интересно тут, – скучно сказала Лара. – Вот видишь. А ты не хотела... Тут хорошо. Реповое мороженое не пробовала? – Внимание-внимание! – провозгласила староста Зайончковская. – В кафе потом! Сначала на ресепшн, приобретать билеты. Затем осмотр экспозиции, затем уже можете сколько угодно поедать своих тараканов. И попрошу без пива – администрация кинотеатра сотрудничает со всеми учебными заведениями! – Одним словом – все стучат! – перевел Чепрятков. – Где тут ваши билеты? – Билеты там! – указала Зайончковская. – Реповое мороженое? – шепотом спросила Лара. – Реповое, черемуховое, щавелевое, с лепестками роз, с икрой... – С икрой? – С черной и красной. Короче, оригинально до темноты, какое хочешь? |