Онлайн книга «Принцип оборотня (сборник)»
|
– Райли, – шепотом позвал Блэйн. Дыхание не изменилось. Блэйн сел на кровати, свесив ноги, потом встал. Стоять босиком на узорчатом кафеле было холодно. Ежась в жесткой больничной рубахе, он подошел к напоминающему белый кокон существу. – Райли! Это ты? Райли, ты слышишь меня? Мумия шевельнулась. Она попыталась повернуть голову к нему, но не смогла. С трудом задвигались губы. Язык силился произнести что-то. – Передай… – выговорил шофер, от усилия растягивая слово. Напрягшись, он попробовал еще раз: – Передай Финну… Блэйн понял, что это не все, он хочет еще что-то добавить. Губы мучительно шевельнулись. В хлюпающем отверстии тяжело поворачивался язык. Беззвучно. – Райли! – позвал Блэйн, но ответа не получил. Блэйн стал пятиться назад, пока край кровати не уперся ему под колени. Тогда он сел. Ну вот, подумал он, страх и догнал этого парня, страх, от которого Райли пытался убежать, прячась от которого он пересек полконтинента. Хотя, возможно, не тот, от которого он убегал, а другой страх и другая опасность. Райли с шумом, судорожно вздохнул. Вот лежит человек, думал Блэйн, которому надо что-то передать некоему Финну. Кто такой этот Финн, откуда? Как он связан с Райли? Финн? Он знал одного Финна. Когда-то, очень давно, имя Финна было ему знакомо. Блэйн напрягся, пытаясь вспомнить все, что ему известно о Финне. Не исключено, что это не тот Финн. Потому что он слышал о Ламберте Финне, который тоже был исследователем в «Фишхуке», и он тоже бесследно исчез, но задолго до исчезновения Годфри Стоуна, задолго до того дня, когда сам Блэйн пришел работать в «Фишхук». Он превратился в призрак, чье имя произносят шепотом, в легенду, в жуткий персонаж жуткой истории, в одну из немногих фишхуковских сказок ужасов. Потому что, говорилось в этой сказке, однажды Ламберт Финн вернулся со звезд визжащим от ужаса маньяком! Глава 18 Уставившись в потолок, Блэйн лежал на кровати. За окошком шуршал ветерок; на стене напротив весело играли тени листьев одинокого дерева. Упрямое дерево, подумал Блэйн, уже кончается октябрь, а оно никак не хочет расставаться с листьями. Из коридора доносились все те же приглушенные шаги, а в воздухе по-прежнему едко пахло антисептикой. Надо выбираться отсюда, решил Блэйн, пора двигаться. Но куда? В Пьер, конечно в Пьер, к Гарриет, если Гарриет там. Сам по себе Пьер не больше чем тупик, и делать там нечего. Но пока его задача – добраться туда. Ведь я все еще беглец, совершивший отчаянный, неподготовленный побег. Я бегу с того момента, как вернулся из последнего путешествия на звезды. И, что хуже всего, бегу бесцельно, лишь для того, чтобы укрыться, обрести безопасность. Из-за отсутствия цели становилось не по себе. Как будто он пустышка. Перекати-поле, которое катится туда, куда подует ветер. Он лежал, давая боли впитаться, впуская горечь и сомнение: а надо ли было бежать из «Фишхука», имело ли это смысл? Затем ему вспомнился Фредди Бейтс, его натянутая улыбка, и блестки в глазах, и револьвер в его кармане. И сомнения рассеялись сами собой: он поступил правильно. Райли всхлипнул, захрипел и затих. Нет, сказал себе Блэйн, хоть доктор и просит, оставаться не следует. Все равно врач ничего не обнаружит, а Блэйн ничего ему не расскажет, так что для них обоих это будет только потеря времени. Он встал с постели, пересек комнату и подошел к двери, ведущей, по всей видимости, в гардеробную. Он открыл дверь – его одежда действительно была там. Правда, он не видел нижнего белья, но его рубашка и брюки висели на вешалке, а под ними стояли его туфли. Пиджак, свалившись с вешалки, лежал на полу. Скинув больничную рубаху, он сунул ноги в штанины, натянул брюки и туго затянул их на поясе. Он потянулся за рубашкой, как вдруг остановился, пораженный тишиной – мирным, тихим спокойствием осеннего полдня. Покой желтого листка, свежесть дымки на далеких холмах, винный аромат осени. Но в этом спокойствии что-то было не так. Исчезли стоны и всхлипывания с соседней койки. Пригнувшись, как в ожидании удара, Блэйн прислушался, но ничего не услышал. Он повернулся, сделал шаг в сторону кровати, но остановился. К Райли подходить уже поздно. Его забинтованное тело лежало неподвижно, а на губах застыла пузырем пена. – Доктор! – закричал Блэйн. – Доктор! Сознавая, что поступает глупо и нерационально, он бросился к двери. У порога он остановился. Опершись о косяк, он высунул голову в коридор. Доктор шел по коридору быстрыми шагами, но не бегом. – Доктор, – прошептал Блэйн. Подойдя к двери, тот впихнул Блэйна в комнату и направился к кровати Райли. Доктор достал стетоскоп, прислонил к мумии, наклонившись, затем выпрямился. – А ты куда собрался? – спросил он. – Он умер, – сказал Блэйн. – У него остановилось дыхание. Прошло уже… – Да, он мертв. Он был безнадежен. Даже с гобатианом не было никакой надежды. – Гобатиан? Вам пришлось применять даже гобатиан? Вот почему его так забинтовали… – В нем не осталось ни одной целой кости, – сказал доктор. – Будто кто-то бросил игрушку на пол и прыгнул на нее двумя ногами. У него… Доктор замолчал и пристальным взглядом уставился на Блэйна. – А что ты знаешь о гобатиане? – осведомился он. – Так, слышал, – ответил Блэйн. Еще бы мне об этом не слышать, подумал он. – Это инопланетное лекарство, – сообщил доктор. – Им пользуется одна насекомовидная раса. Раса воинствующих насекомых. Оно творит чудеса. Оно может слепить обратно разодранное по частям тело. Сращивает кости и органы. Регенерирует ткани. Он поглядел на забинтованный труп, потом опять на Блэйна: – Читал где-нибудь? – Да, в научно-популярном журнале, – солгал Блэйн. В его памяти всплыло зеленое безумие планеты джунглей, где он наткнулся на лекарство, которым пользовались насекомые, хотя на самом деле они вовсе не были насекомыми, а лекарство было вовсе не лекарством. Впрочем, сказал он себе, к чему играть в слова? Терминология всегда вызывала трудности, а со звездными путешествиями стала и вовсе невозможной. Берешь то, что хоть немного подходит по смыслу. И то хорошо. – Тебя переведут в другую палату, – сказал доктор. |