Книга Пророчество Великой Сказочницы, страница 35 – Елена Фролова

– Она только учится, Ваше Величество, – Пристольц стал рядом. – Молли, сделай темнее эту часть дерева – она в тени, – он указал ученице на недоработку.

– Молли? У нее есть имя?

– Да, Ваше Высочество, всех кисточек я величаю по именам.

– Она понимает, когда к ней обращаются?

Эмильда, бывавшая в гостях у Генриха, воспринимала саморисующих кисточек как обыденное явление.

– Понимает, иначе я не смог бы ее ничему научить.

– И разговаривает?

– Молли, поздоровайся с Ее Величеством.

Кисточка повернулась ворсистым кончиком к Марине и, наклонив «голову», произнесла:

– Здравствуйте, Ваше Величество.

– Привет, Молли, – Марина не верила ни глазам, ни ушам своим. – Это ты самостоятельно нарисовала? – она взглянула на пейзаж, созданный кистью.

– Господин Пристольц помогал мне, – ответила Молли.

– Получается симпатично.

– Вам нравится, Ваше Величество? Я подарю Вам картину, когда она будет готова, – если бы у нее было лицо, можно было бы увидеть улыбку.

– Серьезно?

– Большая честь написать картину для Вас, Ваше Величество, – сказала Молли.

– Ну вот, одна картина, считай, у тебя есть! – сказала Эмильда.

Марина обернулась, чтобы ответить, но, испугавшись увиденного, отшатнулась в сторону.

– Не пугайтесь, Ваше Величество, – Чакстон любил появляться внезапно, но не имел целью доводить королеву до инфаркта.

– Чакстон, что ты здесь забыл?

– Проверяю, как Вы тут без меня, Ваше Высочество. Всё в порядке? – сказало привидение.

– В порядке, – выдохнула Марина.

– О, какое чудо! – телохранитель с детским восторгом описал картину Молли, а Генрих, гордый за свою ученицу, вздернул нос. – Умница!.. А здесь у нас что? – он подлетел к другому мольберту. – Изумительно! Просто изумительно!

– Эти кисточки чаще всего покупают в качестве сувениров люди, не обладающие магическими способностями. Им интересно иметь в доме волшебную вещицу, – поведал художник.

– Такая кисть может всё нарисовать? – спросила королева.

– Когда она пройдет полный курс обучения, сможет нарисовать всё, что прикажете.

Марина прошлась мимо всех мольбертов, поглядев на все рисунки и выслушав полтора десятка «здравствуйте-Ваше-Величество». Одна кисточка рисовала натюрморт, другая – автопортрет, а третьей, видимо, было лень чем-либо заниматься, и она скользила от края к краю измазанного краской полотна.

– Генрих, тебя по праву называют самым талантливым художником Маринии, – Чакстон восхищался картинами Пристольца, которыми был обвешан кабинет.

Девочки подошли к крайнему мольберту, за которым восседало какое-то смешное существо. Они сразу выделили в его внешности большие голубые глаза с длинными пушистыми ресницами. Из-под остроконечной шляпы выглядывали маленькие уши. Одет он был в костюм, состоявший из пиджака, шортов, рубашки и клетчатого галстука. На ногах были туфли с вытянутыми острыми носками.

– Приветствую, Ваше Величество, – существо слезло со стула и, придерживая шляпу, поклонилось.

Королева расширила от удивления глаза.

Эмильда, бегавшая взглядом от нее к существу – от существа к ней, также была не знакома с не то гномом, не то эльфом.

– Я Кристиан Борто, Ваше Величество. Я возглавляю Комитет Эльфов по Охране Королевы.

– По охране этой королевы? – Эмильда имела в виду Марину.

– А у нас есть еще какая-нибудь королева?

– Почему нам не известно о твоем комитете? – об основании нового политического органа Эмильде не докладывали.

– Наш комитет создан недавно. В Департаменте коронаций сочли, что комитет должен существовать тайно, чтобы противники не знали, насколько сильна охрана Ее Величества, – объяснил Борто.

– Но хотя бы сама королева должна знать о вашем комитете? – сказала Марина, заметив реакцию Эмильды на его слова.

– Отныне Вы обо всем знаете, Ваше Высочество, – эльф почесал за ухом.

– Это абсурд! – сказала Эмильда. – Втайне от королевы основывать комитет по ее охране! Кто вашему комитету лицензию выдал?

– Департамент коронаций, – поник он.

– Департамент коронаций не занимается охраной Ее Величества! – Эмильда хорошо знала политическое устройство Маринии. – Это забота Департамента по охране королевы.

– Департамент по охране королевы и Департамент коронаций сотрудничают между собой, мы получили разрешение от Департамента по охране Ее Величества.

– А мы на вас в суд подадим за незаконное создание комитета! – налегала Эмильда. – Департамент коронаций занимается коронациями, а не охраной королевы. Ваша лицензия недействительна.

– Она действительна! Мы на законных основаниях создали комитет. У нас есть разрешение.

– Где оно?

– Разрешение хранится в сейфе Департамента коронаций, но у меня есть удостоверение, – сказал Кристиан, притихший под натиском Эмильды.

– Показывай!

Он вынул удостоверение, открыл и показал Эмильде. Она вырвала документ из слабых рук эльфа и прочитала вслух:

– Кристиан Борто. Председатель Комитета Эльфов по Охране Королевы. Зачислен на должность 25 апреля 11004 года…

– Неделю назад, – нелады с математикой не помешали Марине высчитать дни.

– И подпись главы Департамента коронаций.

Марина сравнила лицо на фотографии с живой физиономией эльфа – на фото, без сомнений, был Кристиан. Эмильда придирчиво изучила каждую букву, проверила наличие печати Департамента коронаций и тоже сверила фото с оригиналом. Отклонения от норм не наблюдались.

– Удостоверение фальшивое? – она захлопнула документ.

– Отчего оно фальшивое?! Оно настоящее!

– Готовишь заговор против королевы? – загробным голосом произнес Чакстон, ссутулившись над ним.

– Не готовлю я заговор! – его трясло из-за сложившегося недоразумения. – Я пекусь о безопасности Ее Величества.

– Говори правду! – телохранитель выполнял свои прямые обязанности.

– Я правду и говорю, – дрожащим голосом произнес эльф.

– Кристиан в списке моих даровитейших учеников, – Генрих заступился за него. – Вряд ли он замышляет что-то против Ее Величества, он не такой.

Эльф с надеждой посмотрел на учителя.

– Генрих, ты отвечаешь за свои слова? – сказала Эмильда, доверявшая мнению художника.

– Железно. Кристиан – смиренное существо.

– Ты ручаешься за него? – спросила Марина.

– Да, я ручаюсь, что он безопасен. Я уверен в его безгрешности, – сказал Пристольц.