Онлайн книга «Остров последнего злодея»
|
– И что? – спросил Ахлюстин. – И то. Зачем мы тут стараемся? – Ты что, не понимаешь?! – заволновался Потягин. – Нет, я-то понимаю! – саркастически хихикнула Октябрина. Они замолчали. – А что, собственно, тебя смущает? – вопросил Потягин через минуту. – Чем ты тут недовольна? Подумаешь, каша пластмассовая… – Меня не каша смущает! Меня общий идиотизм ситуации смущает! Общий идиотизм ее смущает! Да она не знакома с настоящим идиотизмом! Вот если бы она почаще смотрела в зеркало, то имела бы об этом некоторое представление. Пожалуй, мне надо будет написать по этому поводу исследование. Брошюру! «Идиотизм вечен». И на обложке фотография – Потягин в обнимку с Октябриной. – Тут ничего удивительного, – вмешался Урбанайтес. – Это же Жуткин. Жуткин – он и есть Жуткин, что ты от него хочешь? – Я слышал, он зарядил своего семилетнего брата в гигантскую рогатку и выстрелил ею в небо на триста метров! – Однажды он послал себя в гробу своей учительнице, и у той случился приступ! – Я слышал, он приклеил своего отца к потолку! – Как-то раз он вмонтировал контроллеры в осиную семью и натравил их на участников Тур де Франс! Несколько человек упали в океан! – Он переодевался памятником! – Он научил Миранду Фогель ковыряться в носу языком! Он уверил ее, что так делали все египетские фараоны, и эта дура поверила! Ну, подумаешь, выстрелил из рогатки. Вовка сам просил, увидел по стерео и ныл две недели. К тому же я им не просто так выстрелил, я повесил на него два парашюта, антигравную подушку, все было безопасно, как в бобслее. Не в гробу я послал себя, а в футляре из-под настенных часов, она думала, там кукушка, а оттуда я выскочил. И никакого с ней припадка не случилось, просто испугалась она немножко. Про отца вообще вранье. А про Тур де Франс правда. Я ненавижу велосипедистов. Однажды мы реконструировали битву при Пуатье, и Магистр уже облачился в доспехи Черного Принца и воздел длань, дабы двинуть войска, и половина Ордена, наряженная англичанами, уже выстроилась в колонну, а тут эти лыжники… То есть велосипедисты. Произошло столкновение, и вся битва при Пуатье пошла к чертям. Про памятник не комментирую. А насчет Миранды Фогель… Ах, Урбанайтес, зря ты помянул Миранду, тебе это зачтется. Это она меня, между прочим… Ну да ладно. – Человек состоит в Ордене Реконструкторов – этим все сказано, – закончил Потягин. – Он планомерно себя разрушает, пусть. Наше дело сейчас косить тростник… Октябрина хихикнула. – Что, Виталя, в глазах Лунные Карточки? – осведомилась она. – При чем здесь Лунные Карточки? Просто мы должны доказать ему, что зла нет. При чем здесь Лунная Карта? Что ты привязалась? У тебя что, комплексы какие-то? – Нет у меня комплексов! – Ребята! – крикнул Урбанайтес. – Прекратите ругаться! Октябрина, ты сгущаешь… – Вот и я говорю! – согласился Потягин. – Здесь совсем неплохо! Воздух, море, физкультура… – Лунная Карта, – вставила Октябрина. – А мне здесь уже надоело, – возразил Ахлюстин. – Мы попали в какую-то идиотскую ситуацию, причем сами себя в нее загнали. Вы как заставляете их работать? – Какая разница, как их заставлять? – Урбанайтес говорил почему-то хрипло, наверное, голос потерял от крика. – Принципиальной разницы нет… – Это тебе только кажется, – не согласился Ахлюстин. – На самом деле не все так безоблачно… – Но дело-то идет, – возразил Потягин. – Я уже почти половину выкашиваю… – Так у тебя же от этого мозги разъедаются! – воскликнул Ахлюстин. – Ты разве не понимаешь?! – Да ничего у меня не разъедается, – обиделся Потягин. – Смотри. Он что-то там продемонстрировал, не знаю, что именно, может, мозги, а потом продолжил: – Так что тут все в порядке. Да вы что, ребята, все это всерьез, что ли, воспринимаете? Это ведь игра! Зато мы докажем этому психу! – А ты уверен, что докажем? – спросил Ахлюстин. – Вполне. А ты что, хочешь, чтобы наш клуб переименовали в «Дубраву»? Или в «Чугунную Дубраву»? – Нет, не хочу. Просто не кажется тебе, что доказывать… Они перешли на шепот, и некоторое время я ничего не слышал. Затем опять прорезалась Октябрина: – …заставить его играть по нашим правилам! – Вы что, не понимаете, что вы уже проиграли?! – это Ахлюстин. А Ахлюстин, оказывается, опасный тип. – Ладно, вы как хотите, а мне все это не нравится! – сказал Ахлюстин. – Сдох, – усмехнулся Потягин. – Так и скажи, Ярик, что ты сдох! – Дурак ты. – Ну да, мы дураки, а ты один умный! – Может, не стоит спешить? Ай-ай-ай, Октябрина, не стоит, значит, спешить. – Нам пару дней до Лунной Карты остается, – напомнил Урбанайтес. – Может, неделя… – Я же говорю! – Октябрина! – Вы как хотите, а мне все это надоело. – Ахлюстин кашлянул. – Очень, очень надоело, мне никогда ничего так не надоедало. Я думаю, надо… Интересно-интересно… Ахлюстин замолчал. – Не знаю, – сказал Урбанайтес. – Мне, конечно, тут тоже не нравится, но… – Лунная Карта, – произнесла Октябрина зловеще. Она решительно невыносима. – Ты все время иронизируешь, и это понятно, – Урбанайтес был удивительно рассудителен. – Но все идет действительно более-менее спокойно, почему мы должны упускать Лунную Карту? Жуткин сядет в лужу, а мы получим карту. Какая разница, кто именно ее получит, она все равно будет у нас, в нашем клубе… Остальные издали сразу несколько звуков. Потягин испустил звук согласия, Октябрина – звук презрения, Ахлюстин просомневался. – Вы как хотите, но я долго терпеть не собираюсь, – сообщил Ахлюстин. Он с хрустом поперся прямо через джунгли к своей хижине, остальные его не поддержали. Стояли, переминались с ноги на ногу. Трое. – Может, он прав? – осторожно спросила Октябрина. – Может, и нам стоит… – Глупо, – перебил ее Урбанайтес. – Трудностей-то, по большому счету, нет никаких… – И времени у нас много – каникулы ведь, – добавил Потягин. – Делать-то все равно нечего, можно и здесь… Смех. А потом звук какой-то… Кажется, она плюнула. И снова хруст веток. Октябрина отчалила. Остались Потягин и Урбанайтес. – Вот так, – сказал Урбанайтес. |