Онлайн книга «Последний алхимик»
|
Следующий день просидел в комнате, выходил только на завтрак и ужин. А утром третьего дня не выдержал, пошёл по имению. С удивлением и радостью увидел, что народ, из тех, кто согласился на его авантюру, зашевелился. На берегу Тимофей вбил кол в землю, к нему сеть одним концом привязал, а за второй держал сам, заходя в воду. – А лодка? – спросил Никита. – Завтра будет, уже задаток дал. Не новая, так днище просмолю, ещё послужит, крепкая. – С лодкой сподручнее. – Оно понятно, так зачем день терять? Я уже ведро наловил. Половину жене отнёс, пусть уху сварит, а половину Матрёне отдал, для пирогов. О, времени даром селяне не теряли, это вселяло надежду. К холму подъехала телега, муж с женой выгрузили камни. Хорошо бы до осени, до слякоти, успеть фундамент заложить. Только вопрос – из чего раствор для кладки делать? На извести? Её купить надо, дорого обойдётся. На глине? Опасался, что не прочно. А с кем посоветоваться, если в деревне таких специалистов нет? Другим днём в монастырь отправился, к монахам, объяснил ситуацию. – А велика ли церковь будет, да из чего стены? – Часовенка деревянная, душ-то в имении всего сто сорок. – Тогда не мудри. Площадку разровняй, где стены стоять будут, на штык лопаты углуби, положи крупные камни и всё. Главное, чтобы брёвна на земле не лежали, воду из неё тянуть будут, нижние венцы сгниют. Росли бы у нас лиственница либо дуб, другое дело. Они от воды только крепче становятся. Поставить часовню – благое дело для верующих, мы настоятелю монастыря скажем. Архимандрит Иона одобрит, а то и советника пришлёт. Свели бы тебя с ним, да в отъезде он, в Твери. Но возвратился в Губино Никита окрылённый. Есть выход. Брёвна скоро подвезут, камней ещё подвода нужна, можно строить. На Руси каждый мужик, у которого руки из нужного места растут, топор держать умел. Многие для себя избы сами ставили. Обычно собирались все мужики с улицы либо деревни, за день– два избу ставили, поскольку работа тяжёлая, особенно с верхними венцами. Одному или двоим бревно вверх не поднять. А уж крышу хозяин сам ладил. Но часовня – не изба, ставить нужно по православным канонам – в каком месте алтарь, где вход. Через две недели у холма повозка остановилась, спрыгнул с неё послушник. Никита к нему поспешил. – День добрый! – И тебя пусть Господь хранит. Здесь, что ли, часовня будет? – Здесь. – Место хорошее, удачно выбрали. Со всех сторон видна будет и сухо, не подмокнет, река всё же близко. Какие размеры? – Стена – одно бревно в пять аршин. – Квадратная, значит. И ещё придел для алтаря. По праздникам богослужения проводить надо, требы. Одним словом, паству окормлять. Чья задумка? – Барыни Анны Петровны! – Архимандрит Иона велел благодарность ей передать. – А вон она сама идёт, скажи. Приезд в имение постороннего человека редкость. Анна Петровна со двора приметила, поспешила. Послушник слова Ионы ей передал. Анна Петровна от удовольствия зарделась. Давно не слышала она добрых слов в свой адрес. Осознавала, что не её это заслуга, а Никиты, но послушника не остановила. Кто, в конце концов, владелец имения? Но уже в доме сказала Никите: – Правильно задумал. У меня руки не доходили. И дёшево обойдётся. Камень и брёвна свои, плотники найдутся. – Иконы покупать надо, в монастыре иконописная мастерская есть, я видел. Видел мельком, зато запах киновари и масляных красок учуял. Да, собственно, и тайны в том никакой нет. В монастырях всегда иконы писали, продавали всем желающим. А для монахов и монастыря приработок. Но с этого дня отношение Анны Петровны к Никите меняться стало в лучшую сторону. К удивлению Никиты, уже через неделю долги стали возвращать. Первым пришёл Тимофей, принёс алтын, или три копейки одной монетой, чрезвычайно гордый собой. Как же, лодку купил, просмолил, сеть забрасывал дважды в день, улов увеличился значительно. – Барин, ты только алтын возвращённый запиши! – При тебе сделаю. К тому же я не барин. Владелица дачи Анна Петровна. – Так ты все дела вершишь, тогда, стало быть, тиун. – Опять мимо. Тиун – сборщик налогов и хранитель собранного оброка. – Тогда управляющий. – Ладно, пусть так. Никита на бумаге отминусовал алтын. А Тимофей не уходит, шапку бумазейную в руках мнёт. – Что ещё? – Семья вся в работе. Рыбу разделывает, солит, вялит. Освободил бы ты от огорода. – Тогда так решим. Пока последний урожай с огорода не соберёшь, он за тобой. А по осени землю эту заберу. – А кому отдашь? – Тебе-то какой в том интерес? – Сродственник у меня в Старице, человек свободный, разносчик сбитня на торгу. С утра до вечера на ногах, а денег едва хватает семью кормить. – Ну? – не понял Никита. – Я ему об тебе обсказал. Таки попробовать хочет. – Во-первых, я его не знаю, вдруг любитель хмельного либо лентяй? Он прогорит, а мне перед барыней отвечать. – Головой ручаюсь! – И что он хочет? Второго рыбака мне не надо, думаешь, рыбы в Нерли неисчерпаемое ведро? Да и цену собьёт тебе. – Не, он не рыбак, раньше шорником был, навык имеет. – Так в чём загвоздка? – Семья у человека, одних детей шесть душ, да бабка старая. Если переедет, где жить? – Ага, брёвна потребны для избы, разрешение барыни и ссуда? – Какого суда? – не понял Тимофей. – Ссуда, это деньги, которые я тебе дал на подъём. Без них много ли ты смог бы? – Ага, понял. Ты человек учёный, вон какие слова знаешь. Запомню. Так что мне сказать? – Пусть подойдёт, поговорим. А Тимофей не уходит. – Что, ещё один родственник? – усмехнулся Никита. – Не. Брёвна в лесу рубят для часовенки. – Есть такое дело. – Верхушки остаются. Их только в печь можно. Разреши забрать? – Тебе для чего? – От веток остругаю, жерди получатся. Из них навес при дороге сделаю. И сам не на солнцепёке, и рыбка не портится. – Разумно, бери. Когда ты успеваешь рыбу ловить и торговать? – Тяжело, – вздохнул Тимофей. – Когда сын помогает, когда супружница. – Пойдём, посмотрим место на дороге. Надо с дальним прицелом. Ты навес поставишь, а другой – лавку. Место нужно. Глядишь – торговый ряд образуется. – Зачем он мне? – Э, ошибаешься. Остановится человек, в дороге оголодавшийся, за пирожком к Матрёне подойдёт. А из соседнего навеса копчёной рыбкой так пахнёт, что удержаться сил никаких нет. Купит. Разве тебе копеечка лишняя? |