Онлайн книга «Дуэль на троих»
|
– Откуда же ты взялся на свет Божий, если предки были казнены? – искренне недоумевал Люка. – Предков было много. И одна семья успела бежать за границу. – Бекле Мишель?.. – Пьер с усилием пытался зафиксировать мое новое имя в сознании. – Мишефф. – Язык сломаешь! Варварское наречие. Твоим предкам не стоило дожидаться казней, чтобы понять, что это – страна варваров и отсюда надо делать ноги! – Но-но!.. Люка первого утомила этнографическая тема, и он своим любимым гренадерским шагом отправился в прогал между славянскими церквями. По пути он вскидывал руку и барабанил ножнами по узким и высоким окнам (оговорюсь, высоким для любого из нас, кроме него). * * * Не найдя в занятой местности ни малейшей военной опасности, мы приступили к первичной «шинковке» – то есть разделению подножной территории на склады, квартиры и конюшни. Причем Люка попутно продолжал спорить с Пьером по поводу «варваров». Мне даже показалось, что он, нахваливая русских, хочет угодить мне. – Ты не прав, Пьер, – бурчал Люка, сгибаясь в три погибели, чтобы заглянуть в какое-то окошко. – Эти варвары выбили у нас половину войска. Они сражались так, как в твоей цивилизованной Европе давно не умеют. Разве мы бы справились с ними под Бородино без полков немцев, поляков и испанцев? – В общем-то, мы и не справились, – улыбнулся гений комментария Поль, проезжая мимо. – Да?!.. Вспомни еще австрияков и итальяшек! – кричал в ответ из какого-то погреба Перен. – По-моему, они больше мешались под ногами. Если бы русские имели представление о том, какой разношерстный сброд мобилизован нашим императором, они атаковали бы, вместо того чтобы гибнуть под нашим обстрелом, и разогнали бы весь этот сброд первой же штыковой атакой! * * * Немного времени спустя Поль позвал Люка на подмогу – их денщики безуспешно пытались проникнуть внутрь церкви, – и наш бравый гренадер сам раскрыл, шкрябая по паперти, тяжеленные железные двери со сбитым замком. – Эй, Жан, посмотри сколько места! И ты говоришь, негде держать лошадей императорской гвардии? Мы вошли внутрь. В прохладном сумраке мои товарищи, притихнув, разглядывали древние фрески на стенах и круглых столбах, и огромные подсвечники с лесом огарков перед длинными иконами… – Подожди, – вдруг сказал Поль. – По-моему, это их храм. Да, Бекле? Интересно, что же вместо храма ожидал увидеть этот болван под куполом с крестом? Но я снова сдержал раздражение. Пожал плечами: – Похоже… Люка же не скрывал возмущения. – Послушайте, здесь, куда не плюнь, попадешь в храм! Разве наши кони виноваты, что этот город приспособлен для мечтаний о небе больше, чем для жизни на земле? В унисон ему, с улицы раздался еще более капризный рык нашего полковника. Люка, словно услыхав родного брата, бросился из собора на солнышко: – Мой командир, мы всё нашли! Всё хозяйство может входить в те ворота! – Уверен? – В светящемся проеме дверей показался плотный, прямой, лишенный шеи силуэт полковника де Кальде. Пьер тут же поддержал выслуживающегося друга: – Конечно! Здесь будут ясли, а в эти столбы вобьем штыри для поводьев. Смотрите, сколько места. Не вижу причин, почему не завести сюда наших коней?.. Волоча свой рюкзак, я злобно оттолкнул Пьера с дороги. Через несколько секунд он меня нагнал и хлопнул (сильнее положенного у друзей) по плечу. – Неужто ты боишься, что Бог твоих предков рассердится? Я сбросил с плеча его руку. На площади уже было полно гомонящих солдат… Пьер не отставал: – Что же он не рассердился до сих пор? Какой-то капитан изрек, проходя мимо: – Я бы сказал, под Смоленском и особенно при Бородине он был весьма гневен! В нашем полку это в порядке вещей – встрять в разговор и смотаться, не дожидаясь ответа. – Вот и дадим ему шанс подобреть, – подошел бдительный Люка. Он обнял нас – Пьера левой лапой, меня – правой. В этих дружеских клещах глупо было развивать ссору. Пьер засмеялся с явным облегчением: – Ага! И проверим, на что он способен. Если этот храм действительно святой, у наших коней здесь должны вырасти крылья, чтобы долететь до Петербурга и Сибири! – Чур, мой отряд – в Петербург! – расхохотался Люка. Я тоже усмехнулся. Откуда эта деревенщина знает, что Петербург больше пахнет Европой? В воротах храма зацокали, закрутили головами наши расседланные кони. Они радовались долгожданному отдыху и прохладе… И тут взвился дикий женский вопль. Кричала женщина, причем на чистейшем, практически литературном французском, словно в кафе на Монмартре, без малой примеси провинциального акцента. Мы, как стая борзых, развернулись и сделали стойку в направлении этого вопля. Площадь перебегала совсем юная монашка – в черной рясе до пяток и черном куколе с прорезом для ее разгневанного личика от подбородка до бровей. В дверях храма она ухватилась за поводья коней и буквально повисла на них. При этом продолжала вопить: – Что вы творите?! Немедленно выводите отсюда коней! Она резко развернула от входа сразу двух жеребцов. Наши солдаты, кто бранясь, кто хохоча, вырывали у нее поводья и, как мне показалось, с немалыми усилиями, потащили от коней прочь. Но монашка вырвалась. Я пробрался поближе. Раскрасневшаяся от праведной ярости, девушка казалась совсем юной, чуть ли не ребенком. – Вы посмотрите, здесь святые лики! – кричала она, апеллируя к фрескам. – Это священное прошлое России! Это сама история!.. – Да вы посмотрите, какие кони! – возразил я ей с самым серьезным видом. – Арабский аргамак! Венгерский подгусарник… Это настоящее и будущее Франции! Мои товарищи, особенно Люка и Перен, так и покатились со смеху. Поль и Пьер деликатно прикрывали ухмыляющиеся рты ладонями. Монашка развернулась ко мне всем корпусом. – Послушайте, вы… Вы – мерзавец! Вы – шут гороховый!.. – А вы – серьезная! – пылко обличил я ее в ответ. Солдаты ржали уже вовсю. – Да вы, вы все… – Монашка беспомощно заозиралась. Я тоже оглянулся на товарищей и развел руками: – Вот, а я ведь вам говорил, что сюда нельзя! Монашка вдруг, воспользовавшись нашим расслаблением, снова ухватились за поводья и вытянула двух «анатолийцев» на площадь. – Уводите их, немедленно уводите! Тут на площадь как раз въехал еще один небольшой конный отряд. Мундиры – того же покроя и цвета, как наши, а вот нашивки… Если не знать их, так и не бросятся в глаза. Но мы все их знали. |