
Онлайн книга «Среди овец и козлищ»
– А откуда вы знаете, где и что надо сажать? – спросила я. Эрик Лэмб, подбоченясь, смотрел вместе с нами на сад, затем кивком снова указал куда-то вдаль. Я видела, что земля въелась в его пальцы, уютно устроилась в складках и морщинках кожи. – Надо сажать растение среди ему подобных, – ответил он. – Нет смысла сажать анемон среди подсолнечников, правильно? – Правильно, – почти одновременно ответили мы с Тилли. – А что такое анемон? – шепотом спросила она. – Понятия не имею, – ответила я. Думаю, что Эрик Лэмб это заметил. – А все потому, что анемон просто погибнет, – сказал он. – Ему нужны совсем другие условия. Есть вполне логичное место для каждого растения. И если сделать все с умом, тот же анемон будет цвести пышным цветом. – И все равно, – не унималась Тилли, – откуда вы знаете, где для растения самое правильное место? – Опыт. – Он указал на наши тени, вытянувшиеся на земле. На свою, широкую и мудрую, как дуб, и наши с Тилли – узенькие, изломанные и неуверенные. – Оставляйте тени на земле, – проговорил он. – Если оставить много теней, непременно придет время, когда вы узнаете ответы на все вопросы. И он раздал нам полотенца и алюминиевые ведра и послал нас на другой конец сада делать прополку. Он вручил нам также перчатки (мне досталась правая, а Тилли – левая), но они были слишком большие и неудобные, и через несколько секунд мы их сняли. Земля была мягкой и послушно проскальзывала между пальцами. Через несколько минут над изгородью, отделявшей сад Эрика Лэмба от Шейлы Дейкин, возникла голова Кейти. – Чего это вы здесь делаете? – спросил он. – Пропалываем. – Я развернула кусок газеты, которую дал нам Эрик Лэмб, и подстелила себе под колени. – И еще оставляем тени, – сказала Тилли. Кейти сморщил нос. – Это еще зачем? – спросил он. – Потому, что это интересно. – Я заметила, что Кейти поглядывает на ведро, оно начало наполняться стеблями, землей и листьями. – И учит человека жизни. – Какой смысл? – спросил он. – А какой смысл весь день бить по футбольному мячу? – парировала я. – Меня могут заметить. Может заметить сам Брайан Клаф [39] и пригласить в команду. И Кейти для пущей убедительности стукнул по мячу. – Что ж, если увижу, что Брайан Клаф идет по Кленовой улице, так и быть, подскажу ему, где тебя найти. Я понятия не имела, кто такой этот Брайан Клаф, но была уверена, что Кейти так ничего и не понял. Голова его снова исчезла за изгородью. Я покосилась в ту сторону, где находился Эрик Лэмб. Он стоял спиной к нам, но я успела заметить, как плечи его сотрясаются от смеха. Мы продолжали полоть. Тилли в своей непромокаемой шапочке, мне же Эрик Лэмб нашел в дальнем углу сарая мужскую фетровую шляпу. Странно, но процесс прополки почему-то успокаивал. Я перестала волноваться насчет Бога и миссис Кризи, перестала думать о том, что мама тотчас выходит из той комнаты, куда зашел папа. Я могла думать только о почве, щекотно проскальзывающей у меня между пальцами. – А мне это нравится, – призналась я. Тилли кивнула, и мы продолжали работать молча. Через некоторое время она указала на растение, крепко укоренившееся в земле. – А это что, тоже сорняк? – спросила она. Я придвинулась поближе, посмотрела. Листья широкие и зубчатые, не похожи на все остальные, что валялись в ведре. Бутона в сердцевине не было, но все равно это растение как-то не походило на сорняк. – Не знаю, – пробормотала я неуверенно. – Может, и сорняк. – А если я выдерну его, а это окажется не сорняк? Что, если тем самым я убью его, а на самом деле это цветок? – спросила она. – Если я ошибусь? Эрик Лэмб подошел к нам с другого конца сада. – Ну, в чем проблема? – Он присел на корточки рядом с нами и тоже стал разглядывать растение. – Никак не можем решить, сорняк это или нет, – объяснила Тилли. – Не хочется выдергивать, если это не сорняк. – Понимаю, – протянул он, но больше ничего не сказал. Мы ждали. У меня уже ноги затекли, и я сползла с газеты. Потом глянула вниз и увидела, что на коленках отпечатались фрагменты с заголовком статьи за прошлую неделю. – Так что будем делать? – спросила Тилли. – Ну, прежде всего скажите мне, – начал Эрик Лэмб, – кто решает, сорняк это или нет? – Люди? – предположила я. Он усмехнулся. – Что за люди? – Ну, люди, которые этим занимаются. Только они могут решить, сорняк это или нет. – А кто в данный момент этим занимается? – Он взглянул на Тилли, та, щурясь от солнца, смотрела на него. – У кого в руках садовая тяпка? Тилли почесала испачканный в земле нос и еще сильнее сощурилась. – Я?.. – тихо спросила она. – Ты, – кивнул Эрик Лэмб. – Именно тебе решать, сорняк это или нет. И все мы обернулись и посмотрели на растение, которое ждало своего приговора. – Взгляд на сорняки, – сказал Эрик Лэмб, – весьма субъективен. Мы пребывали в замешательстве. Он сделал еще попытку: – Очень многое зависит от личной точки зрения. То, что одному человеку кажется сорняком, другому может показаться прекрасным цветком. Многое зависит от того, где и как эти люди росли и какими глазами они смотрят на мир. Мы оглядели сад с георгинами, фрезиями и геранью. – Так весь этот сад может показаться кому-то полным сорняков? – спросила я. – Вот именно. Если любишь колокольчики, все здесь может показаться напрасной тратой времени. – И тогда ты бросаешься спасать колокольчики, – подхватила Тилли. Он кивнул. – Так все-таки сорняк это или нет? – спросил он и посмотрел на Тилли. Ее тяпка зависла над растением. Она вопросительно взглянула на нас, мы по-прежнему не сводили с нее глаз. В какой-то момент мне показалось, что сейчас она его выкопает, но вот Тилли отложила тяпку и вытерла руки о юбку. – Нет, – решила она, – это не сорняк. – Тогда пусть себе живет, – сказал Эрик Лэмб. – А мы с вами пойдем в дом и выпьем по стаканчику лимонада. Мы оторвались от газет, отряхнули одежду и пошли за ним через сад. – Все же интересно, права ты была или нет, – заметила я, вытирая ноги о коврик у входа. – Может, все же то был сорняк. |