Книга Простушка. Лгу не могу, страница 23 – Коди Кеплингер

Но, похоже, ему не хотелось говорить об этом, потому что он прислал вдогонку еще одно сообщение.

Райдер: Знаю, прошла всего неделя, но я скучал по нашим ночным разговорам.

Я: Да. Я тоже. Мне на время удалось побороть бессонницу. Но сегодня не спится. Плохой сон приснился.

Райдер: О чем?

Я: Тебе это покажется бессмыслицей.

Райдер: Расскажи.

Мне не хотелось отвечать. Хотелось немедленно оборвать разговор. Мне бы и следовало так поступить.

Я никогда и никому не рассказывала о своем кошмаре. Даже Эми. Я не раз звала ее среди ночи в панике и отчаянии, чтобы услышать хоть чей-то голос, но никогда не говорила о том, что мне снилось. Отвечала уклончиво: «Что-то плохое случилось с моей мамой» или «Меня заперли в темном доме». И никогда не вдавалась в подробности. Я не хотела открывать эту дверь. Не хотела обнажать мрачные, изломанные уголки души, где таилось все плохое, что есть во мне.

Но по какой-то необъяснимой причине я решила довериться Райдеру. Может, потому – и да, я понимала, что это отвратительно, – что он не догадывался, что это была я. Я чувствовала себя в безопасности, зная, что он подумает, будто это кошмар Эми. Темная, сторона ее изломанной души.

Меня все еще трясло от страха, и не хотелось обрывать едва осязаемый контакт с живым человеком, поэтому я принялась описывать свой сон длинными предложениями. Когда я дописала последнее – о том, что происходит в маминой спальне, – и нажала кнопку «Отправить», меня кольнуло сожаление.

Слишком подробно, подумала я. Слишком откровенно. Слишком интимно.

Я не ожидала, что он ответит. И даже мелькнула мысль, что после этих бредней он и думать забудет об Эми.

Но вдруг:

Райдер: С твоей мамой дела и в самом деле плохи, да?

Я: Да.

Райдер: Мне очень жаль. Но, говорят, если рассказать кому-нибудь свой сон, он перестает сниться.

Я: А смски считаются?

Райдер: Думаю, ты сама это скоро узнаешь.

Я улыбнулась. На самом деле мне стало чуть легче. Дрожь прекратилась, и сердце стучало ровнее. Возможно, мне даже удалось бы заснуть, вернись я в постель.

Но прямо сейчас, к лучшему или худшему (наверняка к худшему), мне хотелось продолжить наше общение.

Я: Спасибо, что дал мне выговориться.

Райдер: Без проблем. Вот только жаль, что я не могу быть рядом с тобой.

Лукавая улыбка тронула мои губы, когда я писала ответ:

Я: О, правда? Почему? И что бы ты сделал, если бы оказался рядом?

Он не отвечал с минуту, и я заволновалась, не отпугнуло ли его мое кокетство. Похоже, я немного заигралась. Даже глубокой ночью он все равно оставался парнем:

Райдер: Мы перешли к лирике?

Я: А ты этого ХОЧЕШЬ?

Райдер: Хочу, но не знаю как. Я никогда раньше этим не занимался.

Я: Ты никогда не писал Юджинии сексэмски?

Райдер: Нет. А ты?

Я: Нет, я никогда не сексэмэсила Юджинии.

Райдер: Ты такая прикольная.

Я: Я знаю.

Пауза.

Райдер: Если бы это было возможно, я бы лег рядом на кровать с тобой и обнял бы тебя.

Я: Я сейчас на диване.

Райдер: Ты пытаешься УСЛОЖНИТЬ мне задачу?

Я: Нет. Извини. Продолжай.

Райдер: Потом я бы… поцеловал тебя в шею?

Я фыркнула.

Я: Ты как-то неуверенно об этом говоришь.

Райдер: Ты заставляешь меня нервничать. Я бы и так нервничал рядом с тобой.

Я почувствовала, что сердце забилось сильнее. Он вдруг показался мне очень милым. Подумать только – самоуверенный сноб Райдер признается, что будет нервничать наедине со мной.

Я: Я тоже.

Вот еще одна правда: я была девственницей. И мало того, мне семнадцать, но я целовалась только один раз – с Дэйви Дженнингсом на балу выпускников в девятом классе. От него пахло рутбиром ^[29], и этого оказалось достаточно, чтобы убить наши неокрепшие романтические отношения. Свои познания в сексе я почерпнула из многочисленных телесериалов, легкомысленных статеек в «Космо» и допросов, что я учиняла Эми, которая распрощалась с невинностью в прошлом году в летнем лагере.

Вряд ли кто-то мог ожидать, что из нас двоих именно я, а не добродетельная паинька Эми, окажусь девственницей практически без сексуального опыта.

Но сейчас, пытаясь придумать, что бы такое сказать Райдеру, я пожалела о том, что мне недостает опыта в этом вопросе. Он был прав. Задача не из легких.

Райдер: Теперь твоя очередь.

Я: BRB. ^[30] Погуглю, как это делается.

Райдер: LOL! Значит, меня пытаешь, а сама не знаешь, что делать.

Я: ОК, нашла несколько уморительных примеров секстинга. Но толку от них никакого.

Райдер: Можем не продолжать, если не хочешь.

Я: Нет уж. Я полна решимости сочинить хотя бы одну сексэмэску, будь она неладна.

Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Должно быть, я чересчур все усложняла. Я призвала на помощь воображение и представила, что Райдер лежит рядом со мной. И он только что нервно поцеловал меня в шею. Что дальше? Я попыталась придумать продолжение.

Я: Моя рука скользит по твоей груди. Медленно.

Не знаю почему, но я почувствовала, что все зазвучало чуть сексуальнее, когда я добавила слово «медленно».

Я затаила дыхание, лицо пылало, пока Райдер печатал ответ.

Райдер: Я потянулся к подолу твоей ночной сорочки…

Я: Сорочки? Ты думаешь, я сплю в сорочке? Какой век на дворе?

Райдер: Я не знаю, в какой одежде спят девушки.

Я: Ну, сейчас на мне широченная футболка и трусы.

Райдер: Вау. Это намного сексуальнее, чем ночная сорочка.

Так мы болтали с ним около часа, обмениваясь смсками, скорее неуклюжими и смешными, чем возбуждающими. Но это не мешало мне хихикать и чувствовать себя взволнованной.