Онлайн книга «Москвест»
|
— Куд-д-да? — Искать. Кого-нибудь. — Не пойдем мы никуда! Городовой сказал здесь сидеть, никуда не уходить! — Какой Городовой? — возмутился Мишка. — Нет никакого Городового! Свалил! Наверное, он и был главной галлюцинацией. Мы тут околеем, пока его дождемся. Сейчас пойдем, найдем работающий телефон, я позвоню отцу, и он нас заберет. Маша нахмурилась, закусила губу и, пошатываясь и поскальзываясь в неудобных лаптях, подошла к Мишке. — Ладно, пойдем туда! — сказала она и махнула рукой куда-то в сторону, где бор выглядел вроде как пореже. — Почему туда? — удивился Мишка. — Мне кажется, там дорога. Маша бодро захромала в указанном направлении, и Мишке пришлось идти за ней. Под рубаху поддувало. Трубочку спрятать было некуда, пришлось держать ее в руке. Через четверть часа перемещения по бурелому Миша озверел. — Все. Привал. Я уже все ноги разбил. — Зато согрелись, — отрезала Маша. — И где твоя дорога? — ехидно поинтересовался Миша. — Не знаю… Маша как раз вылезла на полянку, но тут же пригнулась. — Тихо! — шепнула она, и присела. Прямо на ребят шла женщина, в такой же длинной рубахе, как и у Мишки с Машей, разве что более грязной. В руках у нее был туесок, как из сказки, и она что-то бормотала себе под нос. — О, человек! Сейчас договоримся! Миша нацепил фирменную улыбку и рванул к бабке. — Простите, пожалуйста, вы не подскажете… — бойко начал он. — Аа-аа-аа-а!.. — заорала женщина и, кинув туесок, рванула в лес. Миша попытался ее догнать, но немедленно поскользнулся. — Постойте! — закричал он вслед. — Вы только скажите, где мы? — Ну что, договорился? — съехидничала Маша. Она аккуратно подняла кинутый туесок. Он был старый, драный и доверху набит вонючими корешками. — Ручная работа, — сообщил Мишка, — бешеные бабки сто́ит. Маша вздохнула, отложив туесок в сторону. — Зато мы узнали, что тут есть люди, — сообщил Миша. — Пошли дальше. При слове «пошли» Маша поморщилась. Сняла с ног лапти, попыталась идти без них, скривилась еще больше. — Что, неудобно? — поинтересовался Мишка. — Нормально! — отрезала Маша. — Просто ноги стерла. Маша присела на какой-то пенек, поглаживая стертые в кровь пятки. Мишка отвернулся, и ему почудилось еле уловимое движение в кустах. — Сиди здесь, — сказал Мишка, — я быстро. Сейчас я поймаю этих шутников… И он скрылся в дубраве. Когда Маша подняла глаза от израненных ног, то увидела руку, тянущуюся к туеску. Потом встретилась глазами с хозяйкой руки. Потом они хором ойкнули. Маша замолчала, потому что боялась спугнуть, женщина пригляделась к девочке, быстро схватила туесок и прижала к себе, как величайшую ценность. — Вы берите, берите, — шепотом сказала Маша, — я не хотела вас напугать. — Уду ты? [1] — тоже шепотом отозвалась женщина с каким-то неуловимым акцентом. — Ой, — удивилась Маша, — а вы по-русски говорите? — Штуждь… [2] — забормотала незнакомка, отбирая туесок. — Штуждь… Женщина поспешила прочь, но Маша не собиралась ее просто так отпускать. Она шагнула вслед и тут же ойкнула от боли — мозоли горели нестерпимо. Незнакомка услышала и замерла в нерешительности. Маша решила говорить громко и отчетливо: — Как нам выйти к дороге? Где город? В ответ женщина затараторила так быстро, что Маша смогла разобрать только отдельные слова: «боятися», «туду», «ходити», «супруг»… Маша только растерянно моргала да морщилась от боли. Неожиданно женщина сунула руку в туесок, достала корешок, быстро разжевала его, пошептала что-то и стремительно приложила кашицу к Машиной ноге. — Абие, [3] — тихо сказала женщина, — абие… То ли от корешков, то ли от успокаивающего голоса незнакомки действительно становилось легче. Маша улыбнулась целительнице, та почти улыбнулась в ответ… И тут из-за деревьев послышался голос Мишки: — Ушли, гады! Зато я понял, что это за трубка! Это свисток! И Мишка вывалился из чащи, оглушительно свистя в найденную трубку. На мгновение у всех заложило уши, Мишке дольше других пришлось мотать головой, приходя в себя. А когда очухался, удивленно спросил: — Э! А свисток где? Он растерянно посмотрел под ноги. — Пропала твоя дудка, — строго сказала незнакомка. — Не простой он, зачарованный… Мишка недоверчиво фыркнул и снова шагнул в кусты. Маша удивленно обернулась к женщине: — Так вы по-русски умеете говорить? — Это вы по-нашему говорить стали, — строго ответила женщина. — Я ж говорю: зачарованная дудка была! И, не дав Маше опомниться, спросила: — Как звать-то? — Маша. — Я Прасковья. А мужа твоего как кличут? — Кого? — изумилась Маша. — Какой муж, мне тринадцать лет! — Ну да, ну да… — запричитала женщина, — поздновато, но ты девка хороша, может, еще кто и возьмет. У нас женихи есть, ты скажи брату… Маша с изумлением обнаружила, что кровь остановилась, а по натертым ступням разливается блаженная свежесть. — Было мне видение, что я в лесу чудо встречу, — бормотала травница, — чем ты не чудо? Пойдем, я тебя не брошу, у меня переночуешь. И брата зови. И проворно стала пробираться через лес. * * * Маша тихо семенила рядом с новой знакомой, а Мишка шел чуть сзади, злился, и бурчал, что идут они неизвестно куда вместо того, чтоб спросить, где тут ближайший телефон. Прасковья косилась на него то ли с испугом, то ли с завистью. По дороге она наклонилась к Маше и прошептала: — А ладный у тебя брат. Кожа белая, зубы ровные… Мишку чуть не перекосило от такого комплимента. Кожа, и правда, у него редко загорала, обычно сразу облезала после первого часа на пляже. А зубы… Зубы — это заслуга тети Тамары, маминой подруги. Всю зиму провел у нее в стоматологическом кресле. Оно не больно, конечно, но все равно противно, когда в твоем онемевшем от анестезии рту кто-то ковыряется. А тетя Тамара еще приговаривала: «Ничего, зато девчонки заглядываться будут». Накаркала. |