Книга Амеде Ашар. Сочинения в 3 томах. Том 3. Плащ и шпага. Золотое руно, страница 15 – Амедей Ашар

— Ты, кажется, готов сделать все, чтобы спасти своего господина? — спросила Орфиза.

— Все.

— У тебя славное сердце.

— Не знаю. У меня сердце, которое и любит, и ненавидит одновременно.

— Такие сердца — самые надежные. Если бы я была свободна, ты уехал бы не один.

— А, и вы тоже? Горлица в гнезде коршунов.

— Но я в плену, прикована цепью к месту. Вот взгляни: эти солдаты стерегут меня.

— Тем лучше… Там ведь ад.

— Что ты имеешь в виду?

— Простите, не что, а кого.

— Кого же?

— Турок.

— Ты думаешь, они должны меня испугать?

— Я не думаю, госпожа, я знаю.

— Меня?!

— Нет, их.

— Ну да, ведь ты, кажется, сказал, что там ад?

— Сказал.

— И ты поедешь туда?

— Там нет других опасностей, кроме смерти.

— Тебе понадобится это, — сказала она, протягивая вынутые ею из ящичка бриллианты и жемчуг.

Кадур спокойно заложил руки назад и отступил.

— У тигра только и есть одна лишь хитрость, а у льва — храбрость, когда они идут на охоту. Если мне не удастся то, что я задумал, значит, не удастся никому.

— Иди же и вернись только вместе с ним.

Араб впервые опустил глаза.

— Если я спасу его, будете ли вы хоть немножко любить невольника, у которого ничего нет, кроме жизни?

— Я вложу руку в его руку. Он станет моим другом, и я спрошу его: чего ты хочешь?

Молния сверкнула в глазах араба.

— Если вы не увидите снова моего господина, значит, я мертв.

10. Пытка водой

Ночью Кадур покинул французский лагерь. Он был не один: помимо Коклико и Сент-Этьена, с ним ехали ещё двое — Угренок и паж. Черты лица пажа сильно напоминали принцессу Мамьяни.

В пути Сент-Эллис и Мамьяни обменялись короткими репликами.

— Ну что, вы придумали что-нибудь? — спросила принцесса.

— А вы, принцесса?

— Я? Для чего? — улыбаясь, спросила она.

— Ну, раз так, я поеду, куда вы поедете.

— Но я еду туда, где вам быть не следует.

— Надеюсь, таких мест в мире не много.

— Это одно из них.

— Вы уверены?

— Совершенно.

— Ваше слово — закон для меня.

— Вы примерный ученик.

— Это потому, что вы для меня — первый учитель после Господа нашего.

— Звучит претенциозно.

— Зато верно.

Принцесса промолчала. И хотя её сердце было занято другим, ей эти молодого маркиза были далеко не неприятны.

Выехав на пригорок, они остановились для совещания.

Сент-Эллис погладил гриву лошади и, воспользовавшись остановкой, продолжил ранее начатый разговор с принцессой:

— Все это так странно. Вы, должно быть, меня околдовали. Я снова в диком краю и всего лишь затем, чтобы освободить господина, которого я собирался… Очень логично, не так ли?

Принцесса взяла его за руку.

— После этого я люблю вас ещё больше.

— Э, принцесса! Дорого только первое место. Остальные ничего не значат.

Он повернулся к Кадуру.

— Так каков же твой план?

— У меня нет никакого плана.

— И ты рассчитываешь на удачу?

— Есть ещё и Аллах.

— Вот и болван, — заметил Коклико. — Зато у меня есть идея. Разделимся на три группы. В первую войдет Кадур.

Он сам почти турок и говорит по-ихнему. С ним поедет принцесса: ей ведь хочется приключений.

Он остановился и взглянул на принцессу.

— Дальше! — сказала она.

— Так как это дело решенное, — продолжал Коклико, — а Кадур умеет говорить с этими чертями, то он лучше всех нас сумеет выручить нас из беды, если там захотят рассмотреть нас поближе.

— Хорошо, — ответил Кадур, — у меня будет язык змеиный, а рука человеческая.

— Я останусь с Угренком. Он их уже изучил и знает, как войти в их вертеп. Мы с ним разнюхали, где наш господин.

— Так, а где же буду я, по-твоему? — спросил маркиз.

— Вы к туркам не поедете.

— Да ты выдумщик!

— Вы слишком горячий и быстро раскроетесь. Вам правильнее будет достать лошадей, остаться с ними в укрытии (мы его выберем) и ждать нас при бегстве. Ведь нам же придется когда-нибудь бежать от этих варваров.

Коклико замычал и взглянул на Сент-Эллиса. Заметив, что тот колеблется, он продолжил:

— Маркиз, ну вам же совсем не придется сидеть без дела. Всякому отряду в боевой кампании требуется резерв. Вы им и будете, да ещё не простым резервом, а кавалерийским. Так всегда надежней для тех, кто идет впереди. Ваши люди должны будут достать нам других лошадей, которые будут у вас постоянно под рукой в каком-нибудь укромном месте. Мы его сейчас подыщем. Заодно осмотрим местность, как нам лучше всего добежать до ваших лошадей.

Маркиз все ещё колебался. Быть в резерве! Боже, почему ему? Но высказать вслух свой отказ он не решался. Он хорошо помнил. что принцесса запретила ему ехать с ней в логово врага. Во всех отношениях быть в резерве — это позор для маркиза де Сент-Эллиса, но когда на то есть приказ Леоноры… Он вздохнул.

А Коклико, услыхав вздох, воспрянул духом и решил добить маркиза, для вида обращаясь ко всем сразу (он вдруг почувствовал себя как бы руководителем всей группы):

— Повторяю! Не забывайте, что нам придется бежать, чтобы спастись…

— Или умереть, — добавил Кадур.

— Это животное так закругляет мои мысли, что просто дрожь пробирает, — проворчал Коклико.

— Но он прав, — заметила принцесса. — надо не забывать, на что идешь.

— А что скажете вы, принцесса? — обратился к ней Сент-Эллис. — Только не забывайте, что я буду противен сам себе, если не поеду с вами.

— Оставайтесь здесь в качестве нашей последней надежды.

Голос его несколько изменился, когда он произнес:

— Хорошо, я повинуюсь. Но не говорите, что я вас никогда не любил. Ладно, я стану барышником и достану лошадей. Деньги у меня есть, а с ними и одежда черногорца, которого мне пришлось убить в схватке. Теперь выберем место укрытия.

Они отправились к турецкому лагерю. Вскоре Угренок показал им лощину, где можно было укрыться с лошадьми.

Лощина шла между склонов холмов, покрытых густым лесом и кустарником. В ней мог спрятаться целый эскадрон. К ней вела тропинка, проложенная пастухами. Угренок сам пробежал по этой лощине, спасаясь от гнавшегося за ним часового.