Онлайн книга «Дитя Всех святых. Цикламор»
|
Они очутились в просторном круглом зале. В стену на равном расстоянии друг от друга были вделаны железные держатели. Стражники вставили туда свои факелы, поднялись по лестнице обратно, наверх, и исчезли. И Анн понял, что находится в усыпальнице Вивре. Подземелье было озарено факелами, и в их колеблющемся свете мальчик видел двенадцать прорубленных в стене ниш, и над каждой – щит, раскроенный на «пасти и песок». Одиннадцать были пусты, а последнюю, перед которой остановился Франсуа, закрывала мраморная плита. Послышался голос прадеда, чуть приглушенный, раскатывающийся негромким эхом – отчего только усиливалась мрачноватая торжественность его речи. – Это я велел построить склеп. Когда-нибудь я и сам лягу здесь, да и ты тоже… Наверху я поведал тебе об основателе нашего рода. Теперь расскажу о других Вивре, более близких к нам по времени. О тех, кого я знал. Франсуа указал на нишу напротив. В его голосе зазвучало волнение. – Здесь я похоронил мою жену Ариетту. Она была англичанкой. Я познакомился с нею в Лондоне. Тогда, после нашего поражения при Пуатье, я был пленником англичан… Больше сорока лет прошло с тех пор, как она покинула меня, но по-прежнему лежит здесь одна. Причина этому – война. Все Вивре, кроме наших матерей, твоей и моей, погибали в сражениях… Франсуа остановился на мгновение, чтобы перевести дух. Ему было трудно дышать здесь, в этом спертом воздухе. В висках Анна стучало, во рту пересохло, сердце готово было выскочить из груди. Но мальчик слушал напряженно, жадно… И снова раздался голос прадеда: – Мой отец, твой прапрадед, пал в первой же битве, которую мы проиграли, – при Креси. Там он и погребен вместе с теми, кто познал тот же славный конец. Твоя бабка, супруга моего сына Луи, родилась в Англии. Она приняла мученическую кончину, пытаясь воспрепятствовать перевороту, свергнувшему Ричарда II: этот английский король благоволил к французам. Что касается моего сына Луи, то его смерть была поистине ужасна: бургундцы казнили его в Париже и надругались над телом… Франсуа де Вивре закрыл глаза, словно отгоняя трагическое воспоминание. Потом окрепшим голосом продолжил: – Твой отец Шарль, как ты знаешь, пал при Азенкуре и там же погребен. Он был почти слепым, но это не помешало ему пойти в бой, навстречу верной гибели, ради защиты своего короля, своей страны и чести собственного имени. Франсуа повернулся к правнуку. Положил руку ему на плечо. Изидор Ланфан, стоявший в темном углу, был, по обыкновению, так неподвижен и молчалив, что ребенок и старец совершенно забыли о его существовании. – После моего отца, после меня самого, моего сына Луи и твоего отца Шарля скоро и тебе предстоит вступить в битву. Хочешь меня о чем-нибудь спросить? Анн отрицательно покачал головой. Однако одна странная деталь все же поразила его. И у прадеда, и у деда жены были англичанками. А ведь его собственная мать – хотя бы это он знал о ней! – носила имя Энн и тоже была англичанкой. Из поколения в поколение Вивре женились на англичанках. Как же так? Мальчик поколебался мгновение, не решаясь задать вопрос. Однако, чуть поразмыслив, он решил, что по сравнению с только что услышанным это – сущий пустяк, и предпочел промолчать. Франсуа де Вивре перекрестился перед гробом жены и стал подниматься по лестнице. Анн и Изидор последовали за ним. Вскоре они уже вышли из часовни. Вновь оказавшись на ярком солнце, Анн испытал настоящее облегчение. После мрачной атмосферы склепа и таинственного шепота перед витражом с его кровавым светом самый обычный легкий январский морозец показался мальчику живительным. Со всех сторон понеслись приветственные крики, и Анн, закрывший глаза, чтобы полнее насладиться свежим воздухом, только теперь заметил, что приглашенные на праздник жители деревни уже здесь и теснятся перед церковью веселой гурьбой. От толпы отделился стражник. Он держал под уздцы белую лошадь. Таких Анн никогда прежде не видел – без единого пятнышка! Казалось, белоснежное животное сияет. Норовистая лошадка нетерпеливо пританцовывала на ходу, встряхивая прекрасной длинной гривой. Стражник подвел ее прямо к ребенку и остановился перед ним. Тот широко распахнул глаза, не осмеливаясь поверить: неужели это ему? И это оказалось чистой правдой! Франсуа де Вивре подошел поближе. – Вот самая красивая кобыла, какую я смог отыскать. Немного горяча, но Изидор сказал, что ты неплохой наездник. Анн недоверчиво приблизился к великолепному животному. В этой кобылке и впрямь чувствовалось нечто диковатое. Она вздрагивала; из ноздрей на холодный воздух вырывались облачка пара. – Она… моя? – Твоя и ничья больше. На ней ты и поскачешь в бой – крушить врагов. – Я одолею их, монсеньор! – Уверен, но это не так легко. Ты должен знать, что они опасны и сильны, особенно один, который поклялся погубить тебя. – Кто он? – Узнаешь позже. Анн де Вивре вытянул руку и погладил кобылу по шее. Он был восхищен, опьянен! Да, его прадед и впрямь сказочный волшебник. Вслед за такими потрясающими откровениями сделал ему еще и самый чудесный из подарков. Анн – наследник рода героев! Он отправится навстречу захватывающим приключениям. Он – белый рыцарь, защитник добра, противник черного рыцаря, сил зла, и обязательно станет победителем! Анну безумно захотелось немедленно помчаться вскачь, до потери дыхания. Он коснулся седла: – Дозволите, монсеньор? – Да, но сначала ты должен дать ей имя. Выбирай хорошенько. Анн задумался. Надлежит придумать дивному созданию поистине достойное имя. Такое, чтобы всегда напоминало ему этот незабываемый день… И вдруг он вспомнил слова молитвы, которую слышал сегодня в церкви, витая в мечтах: Vidi– mus stellam in Oriente. – Стелла! Я буду звать ее Стеллой. Франсуа удивленно вскинул брови, потом улыбнулся. Он вспомнил, что свою первую лошадь назвал Звездочкой. И Анн, почти не раздумывая, сказал: «Стелла». Мальчишка такой же хороший наездник, каким и сам он, Франсуа, был в том же возрасте, но Анн к тому же знает латынь. А это уже большая разница! Анн вдруг обеспокоился: – Вы смеетесь, монсеньор? Вам не нравится имя? – Наоборот, очень красивое. Садись же! Одним невероятно ловким прыжком ребенок вскочил в седло. – Я поскачу до самого Мон-Сен-Мишеля! Франсуа покачал головой, не переставая улыбаться. – Нет. Нас ждет пир. Праздник пока не окончен, да и я еще не все тебе сказал. Анн радостно вскрикнул и, сделав на Стелле круг галопом, соскочил на землю, чтобы последовать за прадедом. В трапезном зале замка был установлен большой стол. За ним сидели около полусотни приглашенных, а прочих поселян потчевали на кухне. Анн поместился между Франсуа и Изидором, сидящим слева от его прадеда. Брат Тифаний занял место справа. |