Книга Львиная доля серой мышки, страница 38 – Дарья Донцова

— Рина! Жора! Вытащите меня отсюда!

— Подожди немного, — откликнулась свекровь. — Жора за инструментом пошел. Замок заклинило.

— Зачем он сделал запор? — удивилась я.

— Сказал: «На лестнице шкаф стоит, соседи из любопытства полезут смотреть, что там. Кран с душем свистнут».

— Надеюсь, в нашем доме таких людей нет, — вздохнула я. — А как вы мойку без ключа открыли?

— Ручку повернула, — отвечала Рина, — она язычок отодвигает. А сейчас как-то очень крепко захлопнулась. Тебе там удобно?

Я, стоявшая в коленно-локтевой позе в кромешной темноте, пошевелила головой на затекшей шее и бодро заявила:

— Очень. Здесь уютно.

— Сейчас Жора тебя вызволит, — пообещала Ирина Леонидовна. — И куда он подевался? Пойду гляну, чего это мастер пропал.

Повисла тишина. Мне было лишь слышно, как журчит вода из душа. Я сделала еще одну попытку повернуть кран, опять не преуспела, решила не суетиться, и тут моя вытянутая рука наткнулась на мохнатую мокрую лапу.

— Не унывайте, ребята, — попросила я, поглаживая собачью конечность, — скоро выберемся и тогда…

Окончание фразы застряло в горле, потому что в этот момент справа и слева в мои бедра уткнулись два собачьих тела и начали тереться о них. Я замерла. Значит, Мози и Роки вылезли из поддона, им совершенно не понравилось сидеть в воде, надежда получить сыр растаяла, и сейчас бульдожки пытаются вытереться о мою одежду. Но если их влажные тушки находятся сзади, то кого же я самозабвенно глажу?

Я пощупала пальцами мохнатую лапку — та пошевелилась.

— Таня, вы живы? — спросил голос Жоры.

— Угу, — ответила я. — Рина, у нас случайно не появилась третья псинка?

— Зачем она мне, — засмеялась свекровь, — двух бандитов выше крыши хватает.

— Может, кто еще бульдожку принес, а вы и не заметили? — продолжала я, трогая не пойми откуда взявшуюся собачку.

— Не было такого, — твердо возразила Ирина Леонидовна.

— Альберт Кузьмич! — осенило меня.

— Он тебе нужен? Зачем? — осведомилась свекровь.

— Кот уже здесь, — засмеялась я, — ему очень мойка понравилась, кайфует в воде.

— Очень люблю, когда меня разыгрывают, — рассмеялась Рина, — почти всегда попадаюсь на крючок. Но сегодня у тебя не получилось. Альберт Кузьмич на пороге нашей квартиры стоит, усами шевелит, на Жору смотрит и мурчит. О! Да я Пушкин! Стихи на ходу составляю!

Меня охватило изумление. И тут дверцы открылись, внутри мойки стало светло, и я увидела, что нежно ласкаю… волосатое, пучеглазое существо, никогда ранее мною не виденное. Мози и Роки тоже заметили неведому зверушку. Бульдожки разинули пасти, громко завыли, бросились к выходу, столкнулись задами, потом головами. Мози упал, Роки перепрыгнул через него, кинулся прочь, и… дверцы снова закрылись. Я услышала тихий щелчок.

— Да чтоб тебя подняло и бросило! — разозлился Жора. — Таня, вы как?

Члены бригады, мои малочисленные друзья, в основном сотрудники наших подразделений, Иван Никифорович и Ирина Леонидовна считают меня очень храброй женщиной. Иван зауважал меня после аварии, в которую мы с ним, тогда еще просто шеф и подчиненная, угодили, пытаясь догнать одного неприятного человека. Автомобиль его оказался оснащен не хуже наших спецмашин — преступник вылил из него на ходу ведро масла. Джип, за рулем которого сидел Иван, занесло, нас завертело, сбросило с дороги. Машина стала кувыркаться, из горла интеллигентного Ивана Никифоровича посыпались слова, которые можно произносить в сугубо мужской компании. Только не надо считать моего супруга матерщинником, он из тех редких людей, которые, идя ночью в туалет и споткнувшись о спящую на полу собаку, называют ее именно собакой, а не как-то иначе, гладят пса и шагают дальше. И после той аварии я больше ни разу не слышала от Ивана нецензурной брани. Видно, когда летишь с откоса во внедорожнике, в тебе просыпаются предки, дикие первобытные люди со всей своей лексикой.

Когда мы выползли из автомобиля и убедились, что никаких переломов-ран у нас нет, а есть всего-то несколько ссадин и пара выбитых зубов, Иван Никифорович проникновенно произнес:

— Я решил, что настал мой смертный час. Извините, Татьяна, за мой французский. Восхищен вашим мужеством. В отличие от меня, агент Сергеева совершенно не испугалась, сохранила спокойствие, не кричала, была сосредоточенна. Мне у вас учиться надо.

Нет бы в тот момент честно признаться:

— Я чуть рассудка от страха не лишилась, вспотела, едва не описалась. Просто у меня от животного ужаса всегда пропадает голос, и я цепенею, как ящерица.

Но я промолчала и снискала славу отважного воина.

Вот и сейчас я хотела завопить: «Спасите! Здесь монстр!» Однако голосовые связки отказались мне подчиниться. Зато у не успевшего удрать Мози они работали прекрасно. Отчаянно воя, бульдожка прополз между мною и стеной и забился под мою юбку. Лапы ошалевшего от ужаса пса больно царапали мне бедра, но я не могла ничего ему сказать. К тому же была неспособна пошевелить рукой, ладонь которой лежала на странном существе. Похоже, пучеглазый зверек тоже основательно струсил, потому что мелко-мелко задрожал.

Дверцы наконец снова открылись. Жора всунулся внутрь со словами:

— Простите, Танюша, больше не закроется, выходите. И…

Жора притих, потом, завопив:

— Аааа! — захлопнул створки.

Неведомая зверушка очень жалобно запищала. Я поняла: она напугана донельзя, и прошептала:

— Все хорошо. Сейчас выберемся, не бойся, я тебя не обижу.

Внутри шкафа опять стало светло.

— Жора утверждает, что здесь живет дюдюка, — захихикала Рина. — Здоровенная, вся волосатая, зубы три метра, глаза, как бочки с соляркой. Но я только тебя вижу. Может, Жорик заболел? Вроде у тебя нет длинных клыков.

— А то, что твоя невестка, по описанию мастера, здоровенная, волосатая и с глазами, как бочки с соляркой, тебя не смутило? — спросила я, выползая на четвереньках из шкафа.

— Ой! Кто это такой миленький? — всплеснула руками Ирина Леонидовна. — Кого ты в руке тащишь?

Я разжала пальцы. Мохнатое пучеглазое существо одним прыжком влетело в квартиру и исчезло из вида. Из холла раздался вопль. Жора выбежал на лестницу.

— Видели, да? Видели? Дюдюка! Мне про нее бабушка в детстве рассказывала. Думал, она врет, чтобы я в буфет за вареньем не лазил. А нет, видел ее! Цельем! Живьем!

Я рассмеялась.

— Всего-то слишком большая и толстая мышь.

— Нет, — возразил мастер, — у них ухи не квадратные. Отлично ужас рассмотрел.

— Мыши прекрасно слышат, — возразила Рина.

— Но ухи у них не квадратные, — повторил Жора. — И размером она с собаку.