Книга Тайна «Коварной русалки», страница 16 – Антон Иванов, Анна Устинова

– Ого! – воскликнул Димка.

– Тебе «ого», а мне одни неприятности, – продолжал капитан Шмельков.

– Почему неприятности? – не поняла Настя.

– А потому что, как эти золотые монеты нашли, потомки покойной прабабушки чуть друг друга не передушили и не перетравили. В общем, один из этих скорбящих родственников в тюрьму угодил за попытку убийства.

Ребята усмехнулись. Судя по многочисленным рассказам Алексея Борисовича, в поселке архитекторов словно в капле воды сосредоточились все правонарушения и преступления, характерные для современной России. Но особенно неистовствовали тамошние жители на почве дележа разнообразного наследства.

– И что за люди, – словно читая мысли ребят, посетовал Алексей Борисович.

– Там, где наследство, всегда возникают склоки, – заявил Димка.

– Димочка у нас знает, – с самым что ни на есть издевательским видом произнесла Маша. – Ему ведь постоянно достаются в наследство то дома, то земли…

– Неостроумно, – огрызнулся брат.

– Давайте-ка лучше подумаем, кто мог в раме устроить тайник, – вмешался Петька.

– Действительно! – подхватила Настя. – Кому это понадобилось?

– Висела себе картина, висела, – задумчиво проговорил капитан Шмельков. – И вроде бы совершенно никому не требовалась.

– А кстати, Ниночка, – посмотрела на библиотекаршу Маша, – ты не знаешь, с каких пор «Коварная русалка» появилась в библиотеке?

– Сколько себя помню, она уже тут была, – откликнулась Ниночка. – Ее даже с места на, место не перевешивали.

– Это-то понятно, – кивнул Шмельков. – Раз картина фигурирует в описи шестьдесят второго года, то она, уж во всяком случае, появилась тут до твоего рождения. И до моего тоже, – добавил Алексей Борисович.

– Ой, вспомнила! – спохватилась Ниночка. – Кто-то мне говорил, что эта картина тоже вроде осталась от князей Борских.

– Если от князей, – сказала Настя, – то, значит, еще при Юрии Николаевиче Борском висела.

– А почему бы и нет, – кивнул Петька. – Если он часть библиотеки сюда перенес, мог и картину повесить.

– Может, она еще раньше тут висела, – выдвинул свою версию Димка. – Чтобы охотникам было на что посмотреть, когда они в этом домике отдыхали.

– Ну да, – усмехнулась Маша. – На картине ведь тоже, можно сказать, изображена охотничья сценка. Русалочка охотится на пастушка.

Все засмеялись. Потом Шмельков сказал:

– Ну, вообще-то ведь для чего-то ее художнику в девятнадцатом веке заказали. Почему бы и не для охотничьего домика.

– Жалко, более старых актов инвентаризации не сохранилось, – покачала головой Ниночка. – Иначе бы мы по ним посмотрели.

– Жалеть о том, чего нет, бессмысленно, – с важным видом провозгласил Димка.

– Правильно мыслишь, – одобрил капитан Шмельков.

– Он у нас вообще философ, – усмехнулась Маша.

– Так все-таки при князьях висела или уже потом тут оказалась? – словно бы мысля вслух, проговорил Петька.

– Я думаю, если картина действительно была собственностью князя Борского, то и висела с тех пор, – вдруг уверенно произнесла Настя.

– Откуда ты знаешь? – спросил Димка.

– Ну, нам же известно, что все, что находилось в усадьбе, сгорело дотла, – ответила рыжая девочка.

– Не скажи, – возразил Шмельков. – У нас в Борках старики рассказывали, что, пока горело, из дома Борского несли и несли.

– Точно, – поддержала его Ниночка. – Я в одном доме в Борках старинную посуду с вензелем князей Борских видела. Говорят, досталась от какого-то прадедушки.

– Тогда и «Русалку» могли прихватить, – сказал Димка.

– Ну! – откликнулся капитан Шмельков. – Хотя нам, ребята, вроде без разницы, висела «Русалка» тут при князьях или не висела.

– Интересно ведь! – воскликнула Настя.

– Может, и интересно, – снова заговорил Шмельков. – Но для следствия совершенно бесполезно. Потому что главный вопрос у нас другой. Предположим, Петька прав и в раме находился тайник с какими-нибудь материальными ценностями.

– Во всяком случае, эта версия все объясняет, – откликнулся Командор. – Первое, – загнул он палец на правой руке, – нам понятно, зачем грабитель выпилил замок. Второе: недорогую картину украли просто для отвода глаз, чтобы сбить с толку следствие.

– Логично, – поддержал Алексей Борисович. – Им еще раму с собой прихватить, и мы бы о тайнике вообще не догадались.

– А действительно! – воскликнула Настя. – Чем им рама помешала? Тем более если у Ростислава Кузьмича отняли машину и на ней уехали.

– Могли нервы не выдержать, – объяснил капитан Шмельков. – Добежали до пруда и сразу решили проверить, есть ли что в тайнике. А могло получиться и так. Машину у Ростислава Кузьмича угнали какие-нибудь другие деятели. А ворам пришлось улепетывать на электричке. В таком случае им тащиться с рамой совсем ни к чему. Во-первых, тяжело. А во-вторых, внимание к себе привлекаешь. С этим, конечно, еще разбираться надо. Эх, оклемался бы этот «утопленник»!

– А если он вообще их сообщник? – осенила новая догадка Диму.

– Ну ты, философ, сегодня даешь, – ответил капитан. – Ведь вполне может быть и такое. Крали-то, например, вместе, значит, и делить пришлось бы награбленное. А тут утопил сообщника, и порядок. Единолично владеешь.

– В таком случае преступники собирались на машине Ростислава и удирать, – сказала Маша. – А потом сообщник или сообщники Ростислава утопили, а сами на его машине уехали.

– Или машина была вовсе не его, – вмешался Петька. – Он мог на ней ездить по доверенности. А принадлежала она сообщникам.

– Это надо выяснить, – задумчиво произнес капитан Шмельков. – Если машина не Ростислава, то и в розыск объявлять ее бессмысленно.

– В общем, тайник исчез с концами, – мрачно заметил Димка.

– Действительно, – согласился с ним Петька. – Если этот Ростислав сообщник грабителя или грабителей, то даже если он придет в себя – все равно ничего не скажет.

– Или будет продолжать чокнутым прикидываться, – подхватил капитан Шмельков. – Видали мы много таких. Но самое-то главное, ребята, в другом. Откуда тайник и кто про него узнал?

В читальном зале опять воцарилось молчание. Всем было ясно одно. Если в картине и впрямь находился тайник, то он был наверняка очень старым. Почему же за ценностями явились только сейчас? Ведь картина по крайней мере почти четыре десятилетия висела в библиотеке. За эти годы наверняка было множество возможностей тихо взять то, что требуется, не привлекая чужого внимания. И ведь даже грабители, взломавшие минувшей ночью дверь, могли постудить гораздо хитрее. Вынули бы содержимое тайника, а картину и раму оставили висеть на стене. И все бы ломали головы, зачем нужно было корежить дверь.