Онлайн книга «Боги осенью»
|
И, заколотив последний, укороченный лист, он с удовлетворением выпрямился, обозревая работу: – Ну, ребята, я думаю, что на сегодня достаточно. Это надо же: оба ската отремонтировали! Вот что значит работать с квалифицированными помощниками. А теперь – умываться и ужинать, как положено. Поглядим-поглядим, что нам там приготовила Виктория Александровна… Он обернулся к дому, где в трех окнах отражался закат, Ветка в этот момент как раз появилась на заднем крыльце и махала рукой, немного поднимаясь на цыпочки: – Давайте заканчивайте!.. В легких сумерках белел ее фартук, обшитый красными петухами. Дрюня солидно кашлянул. – А когда будем рейками обивать? Не обить – так после первого же дождя покоробится… Ему, видимо, нравилось чувствовать себя настоящим хозяином. – Завтра, завтра, – ответил Сергей. – Не успеем уже сегодня, темнеет. Вообще любое дело должно быть в охотку. – Он, напрягшись всем телом, потянулся до хруста в суставах. – Эх… сейчас навернем чего-нибудь аппетитного. Муся, ты не откажешься разделить с нами трапезу? – Не откажусь, – с достоинством ответила Муся. – Ну и правильно, я считаю, что ужин мы заслужили. Только дома предупреди, чтобы тебя не искали. Сбегай быстренько до родителей. Муся, ты меня слышишь?.. Муся, однако, не отвечала. Она стояла на лестнице, сильно вывернувшись назад, и смотрела куда-то в травяной переулок. Там по тропке между крапивой и лопухами, словно крадучись, передвигалась ссутуленная фигура. Человек ступал, будто ноги его проваливались по щиколотку, и уже отсюда можно было понять, что он основательно нагрузился. Кажется, это был Евсей. – Муся, очнись! Девочка Муся вздрогнула и, как будто во сне, медленно оборотилась к Сергею. Серые пустые глаза казались громадными. Она словно вдруг впала в состояние летаргии. – Кажется, мне пора, дядя Сережа… – Что с тобой, Муся?! – пугаясь, крикнул Сергей. – И куда ты пойдешь? Дрюня, скажи ей: сейчас будем ужинать!.. Он воззвал к почему-то притихшему Дрюне. Однако Дрюня на его призыв не откликнулся, а напротив, припав к черни толя, осторожно, но в то же время и торопливо спускался по скату. Вот он зацепился руками за ободранный край, мягко свесился и спрыгнул в просвет между стенкой и деревянным заборчиком. Сергей услышал, как зашуршала крапива. – Куда вы, ребята?.. Ответом ему было молчание. Евсей между тем подошел и оперся на невысокие колья ограды. Сумрачная потертая физиономия зашевелилась. – Николаич, спустись-ка на пару слов!.. Подойди, говорю, разговор намечается… Рука его призывно махнула. Сергей в три секунды оказался у задней калитки. Ему очень не хотелось связываться с Евсеем. В самом деле, наверное, на бутылку сшибает. – Ну. Чего тебе надо? Евсей, однако, не торопился: почесал грязь щетины и ухмыльнулся, продемонстрировав зубы. Двух передних у него не хватало. – Невежливо разговариваешь, Николаич, – отметил он. – Ни тебе «здравствуй», ни чтобы здоровьем поинтересоваться. А здоровье, между прочим, у меня неважнецкое. Но – пришел вот, не посмотрел, что голова сегодня отваливается. Постарался – а тут такое неуважение… От него несло духом давней немытости, ветхий мягкий пиджак протерся на сгибах до ниток, а засаленный свитер едва прикрывал, по-видимому, незастегнутую прореху. Сергей сказал резковато: – Вот что, Евсей, у меня тут совсем нет времени. Излагай свое дело и давай разойдемся. Но учти, что я в долг тебе уже не поверю… Евсей снова осклабился. – А мы в долг и не просим. Насчет «в долг» – это я и сам могу поспособствовать. А пришел я сказать, что на этот раз – все, закончили. Было тебе, Николаич, последнее предупреждение. Как в театре, значит, третий звонок. Так что если чего – пеняй на себя… Он нахально и угрожающе подмигнул диким глазом, хмыкнул, кашлянул и уже повернулся, чтобы уйти, но придушенно захрипел, потому что суровые пальцы схватили его за лацканы: – Кто тебя подослал? Хватка была железная. Евсей дергался, посинев, бил с размаху ладонями, но освободиться не мог и барахтался словно мышь, придавленная капканом: – Пусти… пусти… – Альдина? – спросил Сергей, дыша в щетину грязного подбородка. – Пусти… Задушишь… – Я спрашиваю: Альдина? – Она… – А Котангенса… учителя Перевертова… тоже – предупреждали? – Ничего я не знаю… Сумасшедший… Пусти!.. Евсей все же вывернулся из сомкнутых пальцев и, предусмотрительно отскочив метра на полтора, будто тронувшийся, заскреб себя ногтями по горлу. – Чокнутый… Так же убить недолго… Ничего – скоро отправишься за стариком… – Каким стариком? – Который… ну это… по географии… – Мамонтов? – Фамилию не докладывали… Ты сходи-сходи, может, попрощаться успеешь… Он дурашливо чмокнул, как будто целуя, и вдруг ринулся по переулку, топча крапиву. Миг – и опушенные стебли начали расправляться… 9 Разумеется, Сергей опоздал. Когда он, как и был – в тренировочном рабочем костюме, с перепачканными руками и с гвоздями в кармашке на левой части груди, задыхаясь, подбежал к кирпичному трехэтажному дому, где Мамонт имел квартиру, то увидел, что у дома уже собралась небольшая толпа, окна во всех этажах открыты, а из зева парадной с заклиненной половинкой дверей санитары в халатах вытаскивают покрытые простыней носилки. Обрисовывались под тканью детали распростертого тела. Носилки исчезли в фургончике скорой помощи, и машина начала выбираться из сквера, который опоясывал дом – глухо ухнула и поплыла по направлению к Первой больнице. Синий выхлоп повис в неподвижном воздухе. В толпе сразу же зашептались: «Кричал-то как!..» – «Я сначала не понял, жена говорит: посмотри, что случилось». – «Дверь закрыта была, пришлось вышибать…» – «Как хотите, товарищи, а что-то здесь не в порядке…» – «Ну конечно, с чего бы он так кричал?» – «Милиция, вон милиция, они разберутся…» Из парадной действительно выходил круглый, маленький Пекка, потирая в задумчивости раскрасневшийся нос, а за ним озабоченно шествовал участковый сержант, и не менее озабоченный дядя Миша оглядывался, то и дело вздыхая. И живот его надувался и опадал под мундиром. Сразу чувствовалось, что дядя Миша в глубокой растерянности. Он остановился посередине враз сконцентрировавшейся толпы и сказал, ни к кому в особенности не обращаясь: – Ну идите, идите, ну что вы тут митингуете?.. Ну – сердечный приступ у человека, ну – с каждым может случиться… |