Онлайн книга «Кусатель ворон»
|
Снежана кивнула в сторону Дитера. – Ага. Капанидзе направился к Дитеру, в тоске сидящему на завалинке и грызущему карандаш. – А яйца кому? – поинтересовалась Снежана вслед. – Этим, – Капанидзе махнул рукой на другой берег ручья. – Бабушка велела отнести, говорит, им есть нечего, бледные совсем, как поганцы. Капанидзе подошел к немцу и стал что-то объяснять, указывая себе на спину. Дитер, кажется, отказывался, мотал головой. Капанидзе приставал минут пять, потом утомился, устроил корзину под мышкой и побрел через лес к ручью. – Чего ему надо было? – спросил Скопин. Он опять приложил сковородку к голове – на затылке налилась шишка размером почти с кулак, и Скопин теперь лечил ее холодным чугуном. – Хотел татуировку дракона, – объяснил я. – Папа Томеша держит тату-салон в Вуппертале, а сам Томеш лихо бьет наколки. С закрытыми глазами. – А в корзинке что было? – Яйца. – Какие? – Куриные. Уркам понес. То есть этим… ребятам. – Ясно. Скопин поморщился. То ли от шишки на затылке, то ли еще от чего. – Жаль, ключ так и не нашли, – сказал я. – Жаль, – согласился Скопин. – Не повезло. – А ты вообще в это веришь? – спросил я. – В ключ? – Ага. Скопин пожал плечами. – Местные верят, – сказал он. – А вообще… Экология тут хорошая очень, вот и весь ключ. Вот Капанидзе взять, с виду свищ свищом, а бревна как палки ворочает. Если с детства дышать правильным воздухом, правильно питаться и не общаться с кем попало, вырастешь богатырем. – А зачем мы его искали тогда? – спросил я. – Источник? Скопин пожал плечами. – С пути сбились – вот и все. А потом… Надо же хоть что-то искать? – Я грибы люблю искать, – поделился Лаурыч. – А нам пора возвращаться. – Что? – не понял я. – Пора домой, Витя. Скопин достал из кармана ложку и стал стучать в сковороду. – Собираемся! Все собираемся! – Да и так все здесь! – отозвался Листвянко. Все на самом деле были здесь. Скопин пересчитал поголовье и объявил громко: – Уезжаем! – Куда? – тупо спросил Пятахин. – Туда, – ответил Скопин. – Автобус должны были уже починить. Идем пешком. Доберемся до дороги… А там как-нибудь. Все покивали. Пора. Время уходить. – Уходим? – спросила меня Александра. – Да. – Вот так вдруг? – Ага, – кивнул я. – Уходить надо всегда вдруг, если долго собираться, то не уйдешь никогда. – Красиво, – сказала она. Поглядела на меня с грустью. Точно, не вру. – Десять минут! – скомандовал Скопин. – Через десять минут уходим! Время пошло. Кинулись собираться. Хотя собирать особо нечего было, просто все запихал в рюкзак и утрамбовал ногой. Остальные тоже не особо усердствовали, торопились, словно сильно опаздывали на поезд, как будто знали, что все, время наше вышло и пора отсюда уходить. Скопин велел собрать все вещи в кучу и пересчитал каждую и поставил на каждой крестик. И нас пересчитал, и мы все тоже оказались на месте. Сам он, видимо, собрался сразу, как только вернулся с битвы. Потом Скопин достал из кармана карту Ефимова Ключа, посмотрел на нее, улыбнулся и вставил в щель в стене. Все. Я завязал горлышко рюкзака, бросил на нашу палату прощальный взгляд. И снова грустно стало. Чтобы не маяться дурью, я вышел на крыльцо. Скопин тоже. – Пораньше выступим, – сказал Скопин. – День, кажется, жаркий будет. Он указал в небо. Солнышко светит, и жарко уже на самом деле, скопившаяся влага испаряется, в воздухе колышутся фигуры из пара и радуг. Погода стремительно налаживалась. Остальные тоже показались. Солнечный свет где-то в высоте наткнулся на линзу из теплого воздуха и рассыпался на несколько мощных лучей, будто там наверху запустились атомные лазеры. – Кто-нибудь сбегайте к колодцу, – попросил Скопин. – Воды наберите в термос, пить по пути. Дернулась Жохова, стрельнула взглядом на Скопина, смутилась, зарделась. И Скопин смутился, сцена получилась безобразно трогательная. Но Дитер не зарисовал. – А я уже принес. Сначала я думал, что это Пашка сказал. Лаурыч. А это Капанидзе оказался. Как всегда, возник откуда-то, из стены, наверное. Вроде к уркам с яйцами ушел, и снова тут, шустрый такой Капанидзе попался, до урок километра полтора ведь. А может, они и поближе подошли. Капанидзе улыбался, а у ног его стояло ведро. – Шел мимо, решил захватить. Капанидзе поднял ведро и сунул его мне. Я едва не свалился, ведро ушло к земле, оказалось, что оно было наполнено водой почти до краев. Как, интересно, он умудрился не расплескать… Я аккуратно опустил ведро на землю. – Спасибо, Давид, – сказал Скопин. – Спасибо за воду, нам она очень пригодится… Вообще за все спасибо, ты нам помог очень. – Пейте, – Капанидзе поставил ведро на пол. – Пока холодная. – Да мы хотели с собой, – Скопин постучал по фляжке. – Разлить… – Зачем? – удивился Капанидзе. – Она уже не та будет, нагреется, железом пропитается. Теплую воду разве вкусно пить? – Ну да, наверное… – согласился Скопин. – Чего ее с собой-то тащить? – усмехнулся Капанидзе. – Надо впрок напиться, так правильно. Пейте. Капанидзе запрыгнул на крыльцо, сдернул со стола кружечное ожерелье и стал раздавать кружки. – Устами младенца глаголет истина, – изрек Пятахин и зачерпнул первым. Глотнул немного, зажмурился. – Сладкая какая-то… – удивленно произнес Пятахин. – Вкусная… Он быстро выпил первую кружку и зачерпнул вторую. – Другим оставь, – Жохова продвинулась к ведру. – Да тут всем хватит, – успокоил Капанидзе. – Ведро-то большое. Надо пить. Мы зачерпывали, стукались кружками, смеялись и пили воду. Она была на самом деле необычной, похожей на холодный березовый сок, солоноватый и одновременно сладкий, с запахом хвои и мяты, не вода будто, а… Не знаю что, я выпил три кружки. В голове как-то зазвенело, и сделалось легко-легко. – Кончилась вода-то, – сказал Пятахин и зачерпнул со дна последнюю кружку. А мы все поглядели на Капанидзе. |