Книга Три королевских слова, страница 29 – Агата Бариста

— Вы имеете красивые волосы, мадемуазель Данимира, — прощебетала мадам, ловко застегнув крючки на корсете. — Но стиль прелестной дикарки — это не для вечерних туалетов.

Я поразмыслила и решила, что обижаться не на что — волосы красивые, дикарка прелестная. Замечание было сделано безукоризненно.

Мадам усадила меня в кресло, быстро и ловко собрала пряди на макушке, закрутила и подколола их множеством шпилек, которые доставала из кармашка жакета. Получилось что-то объемное и стильно-небрежное, в духе шестидесятых годов прошлого века.

— Да, я не ошиблась, — с удовлетворением сказала мадам Трюмо. — Так хорошо. У вас, Данимира, удивительно несовременное лицо.

Я подняла на нее глаза в замешательстве.

— Это комплимент, — засмеялась она, потом как бы между прочим продолжила: — Простите за любопытство, а в каких отношениях вы с Ксенией?

Я ненадолго задумалась. Друзьями нас, пожалуй, было не назвать. Но сегодняшний чудесный день многое изменил. Я чувствовала, что мое сердце готово раскрыться. Да, они странные… и, пожалуй, немного циничнее, чем стоило бы. Но, как говорится, у каждого свои недостатки. Сегодня ведьмы Мартина уделили мне столько внимания и подарили чудесное ощущение будущего счастья, а это дорогого стоило.

— Мы недавно познакомились, но Ксения ко мне очень добра…

В зеркальном отражении лицо мадам Трюмо странно потемнело, будто доброта Ксении ей не нравилась.

— Нет, правда-правда, очень. Ну, вроде как она шефство надо мной взяла… все они: Анна, и Людмила… и Ангелина…

Особенно Ангелина, хмыкнула я про себя. Воспитывает во мне толерантность.

— А молодой человек?

— Мартин… а-а-а… так это… он тоже…

— Шефство взял? — невинно спросила горбунья.

— А-а… да, вроде того. И вообще мы сегодня встретились совершенно случайно.

Обсуждать мои взаимоотношения с Мартином я не собиралась ни с кем. В первую очередь потому что и сама не знала, что сказать. Ой, вы знаете, мы чуть было не стали любовниками, но выяснилось, что я бьюсь током, как неисправная проводка. Такая вот незадача, но я работаю над этим.

Мадам Трюмо сменила тему и защебетала о том, что перед своим следующим балом я обязательно должна посетить ее салон.

— Мы позовем месье Шифоньера. Он лучший стилист на всем северо-западе. К нему записываются за полгода. Он будет счастлив поработать с таким богатым материалом.

Я с уважением подумала о том, какой сказочный мир заполняет мысли мадам Трюмо: балы, приемы, светские рауты, благотворительные вечера… леди в бриллиантах, джентльмены в смокингах… А я даже в ночной клуб не пойду, где наша группа собиралась отмечать окончание первого учебного года, потому что в это время буду уже в Оленегорске. Впрочем, я так стремилась домой, что ни один бал в мире не удержал бы меня в Петербурге.

— Когда-нибудь — обязательно, — вежливо сказала я, вставая. — У вас прекрасные платья. И большое спасибо за прическу. У меня самой так никогда бы не получилось.

Мадам Трюмо всплеснула руками.

— Зачем же самой? Есть специалисты, и вы, мадемуазель Данимира, должны научиться пользоваться их услугами…

— Когда будет повод — непременно.

Я посмотрелась в зеркало. Облегающее платье цвета слоновой кости было расшито крошечными золотистыми стразами и посверкивало при каждом движении. Сзади подол был длиннее, и лежавшие на полу кружевные фестоны напоминали морскую пену. Я одновременно походила на кинодиву и на русалку.

Ну и куда в таком?

— Thank you! Thank you! — прошептала я с надрывом, раскланиваясь и прижимая к груди воображаемый «Оскар», потом смахнула воображаемые слезы.

Мадам Трюмо не разделяла моей иронии. Без тени улыбки она сказала:

— Женщина должна построить свою жизнь так, чтобы ей было куда выйти в вечернем туалете.

Я подумала и небрежным движением выкинула «Оскар» в кусты.

— Например, выйти за принца?

— Например, — все так же серьезно подтвердила мадам. — Этот способ, наверное, самый надежный.

— Наверное, — засмеялась я. — Но вы знаете, за всю свою жизнь не видела ни одного принца. Не попадалось. Видимо, номера наших троллейбусов не совпадают. Я пойду уже, покажусь? А то все, наверное, заждались.

— Конечно. — Она подошла к двери и распахнула ее. — Я сделала все, что смогла, — сказала она ведьмам и Мартину. — Встречайте свою принцессу.

И снова были аплодисменты, комплименты — и мимолетное удивление тому, как быстро привыкаешь ко всеобщему восхищению. Ни капли смущения я не испытывала, а напротив, принимала все как должное.

После пятой примерки я взмолилась:

— Все, не могу больше! Сил моих нет. Давайте на сегодня закончим. Домой хочу.

И все как-то сразу замолчали и выжидательно уставились на меня.

— Барашек, ты же не собираешься дома пить шампанское в одиночестве? — спросила наконец Ксения. — Это плохой признак даже в обычный день, а в день рождения и вовсе никуда не годится. Давай-ка мы составим тебе компанию.

Я была так благодарна и Мартину, и его ведьмам за этот чудесный день, так хотелось показать, как я ценю их дружеское участие… Со времени несчастья с Женькой никого в моем доме не было, а мне всегда нравилось принимать гостей.

Быстро прикинув, что в кладовке стоят мамины заготовки, холодильник полный, а в рюкзаке Мартина имеется большой пакет с пирожными, я решила, что, пожалуй, не ударю в грязь лицом.

Гулять так гулять.

— А давайте! Но шампанского у меня только одна бутылка.

— Ничего, заедем куда-нибудь и купим, — решила Ксения.

Она вызвала такси — две машины: в одной поехали ведьмы, в другой — я с Мартином.

Всю дорогу — очень короткую дорогу — я продремала на плече Мартина, а он держал меня за руку, и от этого пустяка я чувствовала себя счастливой, и весь мир лежал у меня в кармане.

О чем думал Мартин, пока такси мчалось по вечернему городу, я не знала, но, когда мы подъехали к дому, он разбудил меня, и я увидела его глаза близко-близко. Мне даже показалось, что он готов, наплевав на последствия, поцеловать меня.

— Не надо, — поспешно сказала я. — Я боюсь за тебя. Подожди немного, все изменится.

С вымученной усмешкой Мартин отстранился.

— Нет времени ждать. Пойдем, остальные уже здесь.

Перед входом в подъезд ведьмы остановились и стали доставать сигареты: они курили, все четверо. Дурная привычка, на мой взгляд, но я другим не указчик.

— У тебя, наверное, курить нельзя, а хочется со страшной силой, — пояснила Аня. — Постоим здесь, отравимся наконец-таки. — И добавила жалобно: — Хотя ноги гудят и даже спину ломит… Ужасно устала!