Онлайн книга «Этот лучший из миров»
|
Низко пролетел самолет с разноцветными огоньками на крыльях и на хвосте. – Миша! – снова закричала женщина, пугаясь, что Миша попадет под самолет. «Как она его любит», – с завистью подумала Рита, сидя на камне ледникового периода. Она и сама тоже любила, было такое дело. Его звали Володя, он учился в инженерно-техническом училище, и за выдающиеся заслуги его оставили в Москве. По этому торжественному случаю к Володе из Минска приехала бабушка-профессорша. Профессором она была не сама, а ее муж – Володин дедушка. Но дедушка никогда ни во что не вмешивался, у него было много своих дел. У бабушки других дел, кроме семьи, не было, поэтому она осуществляла в доме координацию и общее руководство. Володя решил показать Риту бабушке и велел, чтобы она пришла знакомиться. Рита купила на базаре хризантемы и побежала к Володе в Козицкий переулок. Она так торопилась, что, казалось, неслась впереди собственного изображения. Перед тем как позвонить в дверь, она долго остывала и охорашивала свои пышные хризантемы. Дверь отворила бабушка. За ее спиной блеклым фоном просматривался Володя. – Это вы и есть Рита? – строго спросила бабушка, загораживая Володю, оберегая его от сквозняка. – А что? – смутилась Рита. – Спрашивать буду я, – строго сказала бабушка тоном экзаменатора. – А вы только отвечайте на вопросы: «да» или «нет». Вы Рита? – Да, – послушно сказала Рита. – Вы работаете в парикмахерской? – Да. – Вы старше Вовика на три года? – Да. – Ну так что же вы от него хотите? – Ничего… – растерялась Рита. – А зачем тогда вы к нему пришли? – Просто свободный вечер… Этот ответ в какой-то степени удовлетворил бабушку, и она пропустила Риту за дверь. Потом сели пить чай – Володя и бабушка по одну сторону стола, а Рита – по другую. Если бы их головы, как точки, можно было соединить прямыми, то образовался бы равносторонний треугольник, у которого все стороны равны и углы тоже равны. – Ты помнишь дочку Поляковых? – спрашивала бабушка у внучка. Про Риту она будто забыла. – Нет, – отвечал Володя, тоже не глядя на Риту. Он боялся бабушки. – Красавица! – Бабушка подняла брови. – Из сферы искусства. А ты помнишь Милу, племянницу Рытовых? – Помню, – сумрачно отвечал Володя, рассчитывая, что, если он помнит, бабушка не будет вспоминать. – Поступила в аспирантуру! Энциклопедия! – Бабушка противопоставляла сферу науки и искусства Ритиной сфере обслуживания. Рита допила свой чай, поблагодарила за теплый прием и ушла, разрушив тем самым равносторонний треугольник в пользу бабушки. Володя Риту не задерживал, полагая, что с ней ему будет проще объясниться и помириться, чем с бабушкой. Но Володя ошибся. Рита не стала ни мириться, ни объясняться. Она обвела его имя в своей душе в траурную рамочку, положила сверху хризантемы и больше никогда в эту рамочку не заглядывала. Она обиделась до глубины души, до мозга костей, обида проникла даже в состав крови и в хромосомы. И Рите казалось, что, если у нее когда-нибудь родится ребенок, он тоже будет обижен на Володю. Шофер такси Гошка Лазутин был человек деловой. Все население Советского Союза он делил на группы. У каждой группы было свое прозвище. Например: интеллигенция – «шляпы», рабочий класс – «пиджаки», студенты – «домики», военные – «командиры», транзитные пассажиры – «чемоданы» и так далее, и тому подобное. Маршрут своим пассажирам Гошка назначал сам, а если кому было не по дороге, он и не навязывался. Гошка знал, что все в жизни имеет свое конкретное назначение: работа – чтобы зарабатывать, начальство – чтобы отчитывать, газеты – чтобы воспитывать, кино – чтобы культурно развлекаться. На любовь у Гошки тоже была своя точка зрения. Любовь зачем? Чтобы дети были. Дети зачем? Инстинкт самосохранения. Чтобы жизнь продолжалась и после того, как Гошки не будет на свете. А какое ему дело до того, что будет после? Надо жить, пока ты есть. Торопиться надо! Километры на спидометр наматывать. Невеста ему говорила: «Ты, Георгий, не романтичный! Нет в тебе взлета фантазии!» Повела в балет для взлета фантазии. Сели на хорошие места, все видно, все слышно. Балерины на цыпочках мелко бегают, и стук от них стоит, как от лошадей. Мужик в обтянутых штанах крутится на одной ноге вокруг своей оси, будто его включили в розетку. Все хлопают, кричат: «Браво, бис». А невеста говорила: «Дивертисмент на пуантах, па-де-де, фуэте…» И все врала. Она всегда врала, даже когда правду говорила. Говорила: «Ты лучше всех, ты единственный!» Руки целовала. А он в армию ушел, она замуж вышла. Значит, еще лучше нашла. Все обманывают, до одной. А если какая-нибудь одна не обманывает, то временно. Значит, скоро обманет, просто случая не представилось. Гошка остановил машину возле стрелки, прочитал: «До Ленинграда – 500 км, до Шереметьева – 20 км». В Ленинград, конечно, с выключенным счетчиком – далеко, в Шереметьево – тоже далеко, зато культурный отдых на свежем воздухе со взлетом фантазии. Гошка познакомился вчера с одной: глаза зеленые, зубы белые, коленки круглые. Разрешила по дороге пассажиров подсаживать. – Вы, – говорит, – на Ромео похожи… – Почему? – У вас, – говорит, – длинные волосы и белая рубашка. Веселая. Спела песенку: «Не вини коня, вини дорогу». Боялась, наверное, что, если не будет развлекать Гошку, он высадит ее посреди дороги с тяжелыми сумками. Но Гошка довез до самого дома и взял по счетчику. Она стихотворение ему наизусть прочитала: «Если кто-то кого-то обнял вечером во ржи, никому до этого нет никакого дела»… Дом выходил углом на поле, и это навело Гошку на подходящую мысль. – Давай погуляем, – предложил он. – В другой раз, завтра… – И приеду, – пригрозил Гошка, оглядываясь, чтобы запомнить местность. – Только не к дому, – говорит, – там направо пруд. У камня. – У какого камня? – Камень на берегу… – Что ж я, в потемках камень на берегу искать буду? – Ты пруд найди, – говорит, – а камень увидишь. «Не приедет», – подумала Рита. Сидеть и ждать на камне было бессмысленно, только радикулит наживешь. Когда у человека что-нибудь болит, портится настроение, а с плохим настроением работать неинтересно. А если нет интереса к делу, нет и результата. А без видимых результатов Рита перестанет быть лучшей косметичкой в салоне, и тогда салон перестанет быть лучшим в городе, и из кабинета директора заберут бархатный вымпел с золотыми буквами. |