Онлайн книга «В Советском Союзе не было аддерола»
|
Правильным вопросом было бы: что ты помнишь о Брайтон-Бич, Мона? Но этот вопрос никогда не прозвучал. * * * Еще один день. * * * Еще один день молчания. * * * Еще один день молчания. * * * Вопрос: что ты помнишь о себе? Я помню: – провал в памяти, про который ничего не помню, – период агрессии, – период острой боли, – период невыносимости, – и период, когда мне стало все равно. Я помню много работы. Такси. Это было давно. Помню Адама, когда почти все закончилось. Встреча с Татьяной Мироновой. Потом еще много работы. Я очень много пила. Подождите, помню листок с номером телефона и надпись: контактное лицо. Потом еще усталость. Сон. Потом таблетки, потом работа, потом восторг. Потом Адам, и отчетливое, контурное чувство удовольствия оттого, что впервые в жизни ты говоришь всё, как есть, впечатывая каждое свое слово поверх слова «разрыв». Ничего прекраснее нет. «Ты говорил, что я не смогу, Адам. А на самом деле из нас двоих не можешь только ты. На самом деле you’re fucking up all you have, every day, а я просто тебя любила и поэтому говорила, что ты самый лучший, и сейчас все еще люблю, но ты меня достал. Ты достал меня этим своим «я крутой» каждый день. Ты достал меня тем, что ты самый лучший – каждый день. Ты достал меня тем, что ты хочешь всё и сразу – каждый день. Ты достал меня тем, что я не первая строчка списка того, что ты хочешь, – каждый день. Ты слабак. Ты умеешь только говорить. Да, я на самом деле это говорю, Адам». Еще встречи. Я помню встречи. Шикарные выступления. Я очень много работала. Я работала отлично. Я получила два контракта. Это было само собой. Я помню, что я очень хорошо говорила. Я никогда так хорошо не говорила. Раньше мне никогда не хотелось, а тогда – захотелось. Я знала все нужные слова, я знала, как все нужно сделать, чтобы получить эти контракты. Только даже не представляла, что могу. Сейчас мне удивительно, что я это сделала, но тогда мне казалось, что это само собой. Потом сон. Потом сон, такой липкий, что нет сил очнуться. Сначала спишь на работе, а потом вместо работы. Потом сон, такой липкий, что нет сил поднять телефон или посмотреть на часы. И в одно утро работа кажется такой неважной, важным кажется только сон. Потом постоянная усталость. Когда поднимаешься каждый день на несколько часов и сил не хватает даже на то, чтобы нажать кнопку на чайнике и надорвать пакет с готовым сэндвичем. И тогда остаешься сидеть на диване, в полузабытьи, и весь мир сжимается до свистка чайника, который говорит, что надо что-то сделать, но ты не помнишь что. Потом кажется, что тебе уже ничего не нужно. Становится так тяжело, что даже сон – это слишком много. Просыпаться и засыпать отнимает слишком много сил. Телефон надо поставить на зарядку, но, в конце концов, все эти звонки, наверное, не так и важны. Они справлялись до тебя, они справятся без тебя. А потом страх от того, что ты натворила. Это нам поможет? * * * Еще один день. Вопрос: что ты помнишь о том, чего не помнишь? Я помню: – как Адам приходил ко мне в больницу с коробкой из Nasty Gal, – как Смирнова кормила меня печеньем из пластикового контейнера, которое она раньше готовила только в дни моего рождения, – что, наверное, это был мой день рождения, – как лежала на полу одиночной камеры и пыталась понять, как работает время. Больше я ничего не помню. Болезнь безжалостна. Безжалостна потому, что она убивает иллюзии о самой себе и о других. Потому что оказывается, что ты думала, что ты – одна, а потом оказывается, что нет. Что ты вовсе не так хороша. И даже не так плоха. Что наслаждение было мимолетным, а теперь ты расплачиваешься тем, что смотришь в окно, часами, потому что это единственное действие, которое тебе доступно, и потому что все остальное тебе интересно еще меньше. Смотреть в окно тебе тоже неинтересно, но если ты сидишь у окна, все думают, что ты при деле, и тебя не трогают. Безжалостна в своем роде человеческая жалость, потому что ты видишь их лица и понимаешь, что всё, вот оно. Они видят это. Они видят, что ты сошла с дистанции. Они видят, что ты больше не вернешься. Они видят, что тебе осталось только хвататься за то, что они могут тебе дать, потому что у тебя самой ничего не осталось. * * * В другой день. – Мона, к тебе вчера приходила твоя подруга, Ксения? – Да. – Какие чувства ты испытала, увидев ее? – Я была рада. – Ты скучаешь по ней? – Да. – Ты не хочешь снова начать жить с ней, когда тебе станет лучше и ты выпишешься из больницы? – Нет, это будет слишком сложно для нее. – Ты уверена? Может быть, Ксения не будет возражать? – Я не хочу об этом говорить. День прошел. * * * Правильным вопросом было бы: что ты помнишь о Брайтон-Бич, Мона? Я что-то помню о Брайтон-Бич, я должна это вспомнить. Я помню, что там всегда шумно и что все, что ты ни делаешь, происходит под грохот мчащихся мимо поездов. Когда плохое настроение, кажется, что вот они, эти поезда, каждый из них виновен: они увозят все самое интересное и настоящую жизнь куда-то туда, а ты застрял здесь навсегда и обречен слушать шум – то погромче, то потише; и слышать в этих перепадах чужие жизни, трагедии, взлеты, падения и бесконечный восторг, который переполняет – других, но не тебя. * * * Наступило завтра. Вопрос: Мона, как ты думаешь, зачем ты здесь? – Мона, скажи, пожалуйста, когда ты впервые почувствовала, что это с тобой происходит? – Что – это? – Что, может быть, ты больна. – Я никогда не чувствовала, что я больна. – Да, конечно, Мона. Давай попробуем по-другому. Когда ты почувствовала, что с тобой происходит что-то странное? Пожалуйста, дайте мне подумать. Мне нужно вспомнить, что значит странно. Мне сложно сейчас это понять. * * * Наступило завтра. Вопрос: Мона, что ты собираешься делать после больницы? – Я собираюсь жить. – Ты подумала о том, как это будет происходить? – Я думала немного. * * * Я думаю много дней. * * * Я думала очень много. Я включала воображение и была смела и заставляла себя в своем воображении делать все, что, как мне кажется, я никогда уже не смогу, я убиралась, улыбалась, ходила к парикмахеру и даже на свидания. Я попробовала подумать об этом всем детальнее, но все рассыпается, когда встаю с кровати. |