Онлайн книга «Бить будет Катберт; Сердце обалдуя; Лорд Эмсворт и другие»
|
Старейшина вздохнул. – Не обращайте внимания, – посоветовал он. – Ему сейчас тяжело. Только что мне довелось увидеть сценку, которая все объясняет. Мейбл Патмор отчаянно флиртует с Первисом. – С Первисом? Это который на прошлой неделе выиграл чемпионат по боулингу? – Возможно, он опозорился таким способом, – холодно сказал старейшина. – Да, я слышал, он привержен этой недостойной игре. И Мейбл Патмор, которой не хватает только более решительного удара у подставки, тратит время на него! Насколько я понял, привлекает он потоком слов, а бедный Рэмедж даром речи не владеет. Девушки любят краснобаев. Жаль, очень жаль. Тут поневоле припомнишь… Секретарь вскочил, словно вспугнутый фазан. – …историю, – продолжал старейшина, – Джейн Паккард, Уильяма Бейтса и Родни Спелвина, которую я сейчас… – Дела, дела, – вставил секретарь. – Я бы рад, но… – …расскажу, – завершил фразу старец, беря его за фалды и сажая на стул. – Я полагаю, что брак между игроком и чужаком не может принести счастья. Какое счастье, если душа не очищена благороднейшей из игр? Это подтверждает история Джейн Паккард, Уильяма Бейтса и Родни Спелвина. – Буквально ни одной минутки… – Именно из-за нее я не думаю, что у Мейбл и этого типа что-нибудь серьезное. Девушка, познавшая гольф, должна сойти с ума, чтобы выйти за субъекта, катающего деревянные шары. Рано или поздно она прозреет. Надеюсь, случится это до свадьбы, как у Джейн Паккард, о которой я вам сейчас расскажу. Секретарь застонал. – Я пропущу танец! – Что ж, какой-то барышне повезет, – невозмутимо заметил старейшина, крепче держа соседа за руку. – Джейн Паккард и Уильям Бейтс (сказал старейшина) не были обручены. Они знали друг друга с детства, и как-то подразумевалось, что если Уильям сделает предложение, Джейн его примет. Уильям вообще не любил спешить. Он действовал весомо и медленно, как грузовик, на который был похож и внешне, и внутренне. Кроме того, он был похож и на быка и отличался тугодумием. Помню, он минут пятнадцать решал, что заказать, бифштекс или отбивную. Такой, знаете, мирный, основательный человек. Флегматик. Вот-вот, флегматик. Мысль о женитьбе на Джейн пришла ему в голову года за три до излагаемых событий. Поразмышляв шесть месяцев, он послал ей розы. Еще через год, в октябре, он подарил ей коробку шоколадных конфет. При таком ходе дел можно было предположить, что лет через пять они поженятся. Джейн тоже любила его. У них было много общего – спокойные такие, медлительные. Каждый день они играли в гольф, и гандикап у них уменьшался параллельно. Как вам известно, многие браки рушатся от того, что муж намного превосходит жену и, в ответ на какие-нибудь упреки, может напомнить ей особенно плохой удар. Джейн и Уильям были равны. Их ждала жизнь, построенная на понимании и сочувствии. Год за годом, думали мы, они будут поддерживать и ободрять друг друга. Конечно, если Уильям все-таки решится. На четвертом году я заметил кое-какие изменения. Как-то я заглянул к Паккардам и застал только Джейн. Она дала мне чаю, разговаривала, но что-то отвлекало ее. Зная ее с детства, я спросил, что случилось. – Не то чтобы случилось… – вздохнула она. – Рассказывай, – твердо сказал я. Она опять вздохнула. – Вы не читали «Пламенную любовь» Луэллы Перитон Фиппс? Я не читал, в чем и признался. – Вчера я взяла в библиотеке, – продолжала Джейн, – и дочитала к трем часам утра. Там и пустыня, и верблюды, и арабский шейх с суровым, но нежным взором, и такая Анджела, и оазисы, и финики, и миражи. Этот шейх хватает Анджелу, и сжимает в объятиях, и вскакивает на коня, а вокруг песок, тьма и мерцающие звезды. Ах, не знаю… Она мечтательно посмотрела на люстру. – Может быть, мама возьмет меня зимой в Алжир, – отрешенно проговорила она. – Это полезно при ревматизме. Я ушел, страдая. Ну что за люди, эти писатели! Набьют девушке голову… Надо бы зайти к Уильяму и дать ему хороший совет. Вы скажете, мне-то что, но они так подходили друг другу. А тут Джейн чудит, еще взглянет на Уильяма и подумает: «Что я в нем нашла?» Словом, я поспешил к нему. – Уильям, – сказал я, – по праву человека, качавшего тебя на коленях, задам тебе нескромный вопрос. Ты любишь Джейн Паккард? – Кто, я? – спросил он, помолчав. – Ты. – Кого, Джейн? – Да. – Люблю ли я, значит, Джейн? – подвел он итог и добавил минут через пять: – Конечно. – Очень рад! – Жутко люблю. – Лучше быть не может! – Как говорится, безумно. Я похлопал его по могучей груди. – Тогда скажи ей об этом. – Это мысль, – отвечал он, глядя на меня с восторгом. – Понятно-понятно. Вы думаете, все тогда устроится? – Вот именно. – Ну что же, завтра я уезжаю на матч, но в пятницу приеду. Может, выйти с ней на площадку и там, между делом… – Очень хорошо. – Скажем, у шестой лунки. – Замечательно. – Или у седьмой. – У шестой. Там после подставки земля идет полого, и ты будешь немного прикрыт. – Что-то в этом есть… – Вообще-то лучше всего завлеки ее к бункеру слева от шестой. – Зачем? – Песок, знаешь… ей понравится. А главное, – строго сказал я, – не тяни, не размазывай. Подпусти романтики. Я бы тебе посоветовал схватить ее, сжать в объятиях… – Кого, ее? – Они это очень любят. – Ну, знаете, все-таки!.. – Честное слово! – Схватить? – Именно. – Сжать? – Вот-вот. Он снова задумался. – Вам виднее, – сказал он. – Наверное, у вас получалось. А все-таки… Ну, ладно, будь что будет. – Вот это разговор! – признал я. – Иди, Бог тебе в помощь. Любые человеческие замыслы может нарушить непредвиденный фактор, некое X, сбивающее весь план. Я его не предвидел; но, достигнув в пятницу первой подставки и собираясь еще раз подбодрить Уильяма Бейтса, я понял, что слишком благодушен. Уильям еще не вернулся, Джейн была здесь, а с нею был высокий тонкий темноволосый персонаж в непереносимо романтическом стиле. Он говорил с ней напевно и тихо, она его восторженно слушала, вылупив прекрасные глаза, приоткрыв губы. Мне пришлось окликнуть ее несколько раз. – Уильяма еще нет? Она резко обернулась. – Уильяма? Еще нет? Да-да, его нет. Наверное, скоро будет. Разрешите познакомить вас с мистером Спелвином. Он гостит у Уиндемов. Мы с ним гуляем. |