Онлайн книга «Задохнуться можно»
|
До сих пор внизу никого не было, если не считать коров, предающихся тайной скорби; не было никого, словно жизнь, под влиянием погоды, махнула на все рукой и вымерла. Однако, пока Сью охала, внизу на дорожке появилось что-то знакомое. Оно взглянуло вверх, тоже махнуло рукой, исчезло в дверце, глухо протопотало по ступенькам и явилось в виде Монти Бодкина. – Привет, Сью. Ты одна? – Одна. Монти попыхтел, снял шляпу, обмахнулся и положил ее рядом. – Ну и денек! – заметил он. – Ты давно тут? – Так, час. – А я болтал с этим Пилбемом. Пошел взять сигарет, смотрю – он. Поговорили. Интересный тип. – По-моему, он гад. – Гад, конечно. Но знаешь, и гад интересен, если он сыщик. Ты слышала, что он сыщик? – Да. – Вот это работа! – Ты бы не сумел, Монти. Следить, вынюхивать… – Но с лупой! Вроде не так стыдно. Нет? Может, ты и права. А главное, тут нужен дар. Я бы не узнал улику, хоть подай ее на блюдечке. Какой денек! Задохнуться можно. Прямо как будто в плите. Здесь вообще-то получше. – Да, получше. Монти обвел пейзаж мечтательным взглядом. – Пятнадцать лет тут не стоял. А тогда – стащить не могли. Выкурил первую сигарету… Вон там меня рвало, за той башенкой. Трубу видишь? Сью видела трубу. – Галли обогнал вокруг нее Ронни двадцать семь раз. Он насыпал гвоздей ему в кресло, Ронни насыпал своему дяде Галли, не наоборот. А где он, то есть Ронни, не Галли? – Леди Джулия попросила отвезти ее в Шрусбери, за покупками. – Ну и что? – Не знаю. Она была в Париже, потом – в Лондоне. Что ей покупать? Монти мудро кивнул: – Ага, понятно. Ты думаешь, она финтит. Нарочно его увезла. Очень может быть. Сью смотрела на серый мир. – Ей незачем беспокоиться, – сказала она тоненьким голосом. – Ронни сам от меня бегает. – То есть как? – А так. Ты не заметил? – Понимаешь, – признался Монти, – я все думаю про Гертруду. Мало что вижу. Значит, бегает? – Все время, с тех пор как я вернулась. – Чепуха! – Нет, не чепуха. – Тебе кажется. – Нет, не кажется. Он старается со мной не оставаться. А если мы одни, он совсем другой. – Какой? – Вежливый. Ой, какой вежливый! Будто с чужими. Знаешь, как он держится, если кого-то не любит. – Нехорошо! Я уж хотел тебе поплакаться, а так – плачься ты. – У тебя что-то случилось? – У меня? – Монти поднял руку. – Не надо! Не искушай меня, а то расскажу. – Расскажи. – Ничего? Потерпишь? – Конечно. Монти благодарно вздохнул: – Ну, спасибо. Старушка, что-то со мной не так. Хозяин сердится. – Почему ты так думаешь? – Разные признаки, Сью. Такие симптомы. Щелкает языком. Смотрит как-то въедливо. Казалось бы, если он три месяца терпел Хью, трудно ли два дня потерпеть меня? А вот поди ж ты! Не выносит. – Ты уверен? – Еще бы! – Очень странно. Он такой трогательный. – И я так думал. Помню, уезжаю в школу, а он сует мне денег… и улыбается… Все в прошлом. Он ходит за мной по пятам. – Что? – Ходит по пятам. Следит. Помнишь такой гимн «Мидяне рыщут, рыщут…»? Вот и он так. Подозревает, что ли. Посуди сама, вчера я пошел к его свинье, хотел подлизаться. Прихожу, смотрю – а он спрятался за деревом. Ну что это! Значит, следит. – Вроде да. – То-то и оно. Ты скажешь, он тут хозяин, хочет и прячется. Но это симптом. И опасный. Сегодня – следит, завтра – уволит. Старушка, я не могу отсюда вылететь! Кто меня тогда возьмет? Я вообще не подарок… – Монти, бедненький! – Да, бедненький. Если он меня выгонит, я пропал. А главное, не знаю, в чем дело. Стараюсь, стараюсь… из кожи лезу. Тайна какая-то! Сью поразмыслила. – Знаешь что, – сказала она, – попроси Ронни, чтобы он поделикатней… – Нет, только не Ронни. Тут еще одна тайна. Мы с ним очень дружили, а теперь – еле разговаривает. «Да?», «Вот как?» – и все. – Правда? – Нет, он говорит: «Да?» и «Вот как?» – Это я говорю, он правда с тобой холоден? – Хуже некуда. Никак не пойму… Господи, Сью! Ты думаешь, он все знает? – Что мы собирались пожениться? Нет. Откуда ему знать? – И верно. Неоткуда. – Здесь ведь никто не знает. Кроме Галли, но он-то молчит. – Да-да. Только странно как-то – и с тобой, и со мной очень сух. С какой стати ему от тебя бегать? Вся ее подавленная боль обрела голос. Сью привыкла терпеть, не хотела плакаться, но Ронни уехал, голова трещала, небо походило на брюхо уснувшей рыбы – и она излила душу. – А вот с какой: из-за матери! Она его точит и точит. «На таких не женятся, сколько есть девушек нашего круга!» Да-да, я знаю! Не спорь. Вообще-то она права. «Подумай, это же певичка!» Я певичка. Ничего не поделаешь. Зачем на мне жениться? Монти пощелкал языком. – Ну, старушенция! Да я бы сам… В общем, твоему Ронни повезло. – Спасибо, Монти. Он так не думает. – Чепуха какая! – Хотела б я с тобой согласиться! – Полная чепуха. Ронни – не такой человек… – Знаю. Порядочный. Слово чести. Неужели ты думаешь, что я этим воспользуюсь? Видит Бог, я никого не презираю – кроме девиц, которые вцепятся и держат. Знает, что он с ней из вежливости, а держит, не отпустит… Если я точно поверю, что Ронни меня не любит, – сказала Сью, глядя сухими глазами на грозное небо, – я тут же исчезну, чего бы мне это ни стоило. – Да брось ты! – без особой твердости сказал Монти. – Может, у него что-то с печенью. В такую-то погоду! Сью не отвечала. Она подошла к бойницам и поглядела вниз. Судя по спине, она то ли плакала, то ли собиралась заплакать, а он не знал, что при этом делают. Лицо Гертруды, плававшее повыше, препятствовало очевидным мерам. Если у тебя такая невеста, можно ли обнять другую, шепча «Ну, ну, ну!»? – Э… кхм, – сказал Монти. Сью не обернулась. Он кашлянул, прибавил: «А… э… кх» – и направился к лестнице. Когда внизу хлопнула дверь, Сью приложила к глазам кусочек кружев, который называла носовым платком. Она была рада, что Монти ушел. Иногда лучше одной сразиться со своим горем. |