Онлайн книга «Яйца, бобы и лепешки»
|
Но все на свете кончается, даже увертюра к «Раймонде». Самые усталые реки, и те доходят до моря. Словом, затихли последние ноты, а дирижер раскланивался и улыбался, полагая, как они все, что аплодисменты причитаются ему, а не замученному оркестру. – Дядя, – сказал Фредди Фитч-Фитч, – можно тебя на минуточку? Вот бумага… Сэр Эйлмер на нее покосился: – Какая еще бумага? – Которую ты собирался подписать. – Ах эта! – произнес умягченный дядя. – Да-да, конечно. Сейчас, сейчас. Давай… Он не договорил, и Фредди увидел, что он глядит на изысканного седого джентльмена, проходящего мимо. – Добрый день, Рамбелоу, – сказал он как-то слишком угодливо. Мало того, он шаркнул ногой и стиснул руки. Седой джентльмен обернулся и поднял серебристую бровь. – А, Бастабл!.. – снисходительно бросил он. Самый тупой человек заметил бы, что он высокомерен. Сэр Эйлмер густо покраснел и пробормотал что-то вроде: «Надеюсь, вам сегодня получше». – Похуже, – отвечал его собеседник. – Значительно хуже. Врачи не знают, что делать. Да, сложнейший случай. – Он помолчал и едко усмехнулся: – А как ваша подагра, милейший? Подагра! Ха-ха! И, не ожидая ответа, он отошел к стайке больных, а сэр Эйлмер с трудом проглотил подходящее ругательство. – Сноб, – тихо выговорил он. – У него, видите ли, телеангитазия! Ну и что? Да у каждого… Что ты делаешь? Почему ты машешь каким-то листом? А, бумага! Мне не до бумаг! Убери ее. Фредди взмолился было, но внимание его отвлек шум у дверей. Он взглянул туда, и сердце у него упало, ибо на пороге стоял Мортимер Рэкстроу. Фокусник расспрашивал служителя, нетрудно догадаться о чем. Но это – не все; рядом с ним, искательно на него глядя, стояла едва ли не плачущая Аннабелла. Через мгновение-другое он двинулся вперед и остановился перед сэром Эйлмером, безжалостно оттолкнув девицу. Взгляд его был суров и беспощаден, хотя он рассеянно подбрасывал два бильярдных шара и букетик роз. – Сэр Эйлмер Бастабл? – осведомился он. – Да. – Я запрещаю! – Что именно? – Вот это. – Он отнял руку от усов, которые только что закрутил, и указал на Аннабеллу с Фредди, испуганно прильнувших друг к другу. – Мы еще не обручились, – проговорила несчастная. – Вот как? – удивился Мортимер. – Что ж, и не обручитесь. Я запрещаю. Как и вы, сэр Эйлмер. Когда вы всё узнаете… Баронет запыхтел. – Кто этот злобный хам? – поинтересовался он. – Быть может, я и хам, – ответил Рэкстроу, – но никак не злобный. Я пришел, чтобы сделать доброе дело, а точнее – предупредить вас: если ваш племянник женится на ней, он опозорит имя Бастаблов. – Опозорит? – Именно. Она – из самых низких слоев общества. – Нет! – вскричала Аннабелла. – Ну что вы! – поддержал ее Фредди. – Вы ошибаетесь, – сказал и сэр Эйлмер. – Отец у нее – полковник. Мортимер мерзко хохотнул, вынимая при этом яйцо из левого локтя. – Да? А часом, не знаете, что он полковник Армии Спасения? – Что! – То. А прежде был букмекером по прозвищу Скунс или Вороватый Руперт. – Господи! Сэр Эйлмер повернулся к Аннабелле: – Это правда? – Еще бы! – отвечал за нее Рэкстроу. – Если хотите убедиться, взгляните на ее дядю, который как раз входит вон оттуда. Фредди в полном отчаянии увидел своего попутчика. Кроме того, он услышал крик сэра Эйлмера и ощутил, что Аннабелла предельно напряглась. И неудивительно; солнце, заливавшее ротонду, освещало к тому же и пиджак, и жилет, и котелок, и ботинки. Вряд ли, подумал Фредди, видело оно на курорте такого чужака. – Приветик, – сказал дядя Джо. – Здравствуй, Морт. Здравствуй, лапочка. Сэр Эйлмер, едва пришедший в себя, прогремел: – Это пр-р-авда? – Что, старикан? – То, что вы ее дядя. – Истинно правда. – Хр-р-р! Баронет продолжил бы свою речь, но тут оркестр заиграл, и беседе пришлось оборваться. Когда стало потише, первый план сразу занял дядя Джо. – А я вас знаю, – сказал он Фредди. – Мы вместе ехали. Что он тебя обнимает, киса? – Я выхожу за него замуж, – отвечала она. – Нет, – возразил сэр Эйлмер. – Да, – вмешался Фредди. – Нет, – подвел итог Рэкстроу. Дядя Джо не совсем разобрался в их репликах. – Чего-то вы запутались, – добродушно заметил он. – Женись, женись, Анни – хорошая девочка. – Я и женюсь, – сказал Фредди. – Нет, – сказал сэр Эйлмер, равно как и Мортимер Рэкстроу. – Да, – сказала Аннабелла. – Хорошая, – развил свою мысль дядя Джо. – Как она за мной ходила! И подушку взобьет, и питье приготовит. Можно сказать, не вылезала из больницы. Сэр Эйлмер, мерно повторявший: «Нет», резко остановился. – Из больницы? – переспросил он. – Вы там лежали? Дядя Джо снисходительно рассмеялся: – Это я? Ну, дает стариканчик! Вы спросите в Святом Луке, лежал ли у них Джо Боффин. И в Святом Христофоре. Только и делаю, что лежу! Начал, помнится, с почек и желудка, а там и пошло. Сэр Эйлмер дрожал, благоговейно глядя на пришельца, как глядит дитя на чемпиона по тяжелой атлетике. – Вы сказали: «Джо Боффин»? – Ну! – Тот самый? Который давал интервью «Ланцету»? – Верно, было дело. Сэр Эйлмер пылко подался вперед: – Разрешите пожать вам руку? – Чего там, жмите! – Я горд, мистер Боффин! Я потрясен. – Спасибо, стариканчик. – Ваш пример меня вдохновлял. У вас действительно тромбоз сердца и эмфизема легких? – А то! – И как-то была температура 43,5°? – Два раза. Сэр Эйлмер вздохнул: – Я выше 41° не поднимался. Джо Боффин похлопал его по плечу. – Тоже неплохо, – сказал он. – А что, вполне. – Прошу прощения, – послышался голос, и седой джентльмен, которого сэр Эйлмер назвал Рамбелоу, появился перед ними. Из-за его плеча выглядывали другие. Все очень волновались. – Простите, мой дорогой, что вмешиваюсь в беседу, но мне послышалась… |