Онлайн книга «Замок Бландинг»
|
Мысли эти прервал чей-то голос. Обернувшись, лорд увидел молодого человека в бриджах для верховой езды. – Вот, – сказал Хичем, – я смотрю, нельзя ли что-нибудь сделать. Такая беда… – Спасибо, спасибо, мой дорогой, – растрогался лорд Эмсворт. – Да, дело плохо. – Ничего не понимаю. – И я тоже. – Только что все было в порядке. – Еще позавчера. – Веселилась, что там – резвилась… – Именно, именно! – И вдруг, как говорится – гром среди ясного неба… – Да-да. Полная загадка… Чего мы только не пробовали! Не ест… – Не ест? Анджела больна? – Нет, что вы. Я ее сейчас видел, все хорошо. – Видели? Она ничего не говорила об этом ужасном деле? – Нет. Она говорила про деньги. – Ничего не понимаю! – Гром среди ясного неба, – сказал лорд Эмсворт. – Я боюсь самого худшего. По Вольфу – Леману, здоровая свинья должна съесть в день хотя бы 57 800 калорий. Белков – четыре фунта пять унций, углеводов – двадцать пять… – При чем тут Анджела? – Ни при чем. – Я хочу узнать, почему Анджела меня бросила! Лорду Эмсворту показалось, что он об этом слышал. А, да! – Конечно, конечно, – сказал он. – Бросила, да? Помню, помню. Она решила выйти замуж. Тогда все понятно. А вот вы скажите, какого вы мнения о льняном жмыхе? – Что вы имеете в виду? – Льняной жмых. Такая еда для свиней. – О, к черту свиней! – Что?! – Лорд Эмсворт не очень доверял младшему поколению, но такого цинизма, такого беззакония он не предполагал. – Что вы сказали? – К черту свиней. Вы все время о них говорите. Какое мне до них дело? Чтоб они треснули! Глядя ему вслед, лорд Эмсворт испытывал и негодование, и облегчение. Негодование – понятно, а легче ему стало от того, что такой злодей не войдет в его семью. Молодец Анджела. Какой, однако, разум! Многих девушек ослепили бы блеск, титул, деньги – а она, с несвойственной возрасту прозорливостью, поняла все. Приятные чувства, согревшие было душу, мгновенно вымерли, когда он увидел, что к нему идет сестра. При всей красоте леди Констанс, лицо ее порой как-то странно кривилось, и бедный брат с детства знал, что это не к добру. – Кларенс, – сказала она, – с меня хватит. Езжай в Лондон двухчасовым поездом. – Что? Куда? – Повидайся с этим человеком и скажи, что, если они поженятся, Анджела не получит ни гроша. Я очень удивлюсь, если он тут же не сбежит. Лорд Эмсворт задумчиво смотрел на круглый бок Императрицы. Его кроткое лицо тоже как-то искривилось. – Почему ей за него не выйти? – спросил он. – За Джеймса Белфорда? – А что такого? Она его, кажется, любит. – Ты идиот, Кларенс. Анджела выйдет за Хичема. – Очень плохой человек! Свиней не понимает. – Прекрати глупости. Ты едешь двухчасовым. Говоришь с Белфордом. Насчет ее денег. Ясно? – Хорошо, хорошо, – сказал граф. – Хорошо, хорошо, хорошо. * * * Когда лорд Эмсворт сидел за столиком с Джеймсом Бартоломью Белфордом в самом лучшем обеденном зале своего клуба, ему было скорее плохо, чем хорошо. Казалось бы, хватит того, что ты оказался в Лондоне, когда такая погода, – но нет, еще губи двух людей, которые тебе очень нравятся. Да, подумав как следует, лорд Эмсворт решил, что Белфорд всегда нравился ему. Вкусы у него здоровые, любит сельскую жизнь, никогда не сказал бы дурного слова про Императрицу. Пэру Англии пришло в голову, что деньги в этом мире достаются не тем, кому бы следовало. Почему какой-то свиноненавистник купается в золоте, а этот прекрасный молодой человек едва прозябает? Мысли эти не только огорчали бедного графа, они его озадачивали. Он не любил страданий, а тут понял, что после соответствующих сообщений его молодой друг будет страдать. Сперва он решил сообщать не сразу. Поедят, поболтают, а уж потом, на прощанье, он заметит между прочим, что Анджелины деньги – под замком. Обрадовавшись такому решению, он начал болтать. – Наши сады, – сказал он, – сейчас особенно красивы. Мой садовник, Макалистер, человек нелегкий, вьющихся роз он не понимает, но простые, обычные… тут он мастер. Розарий… – Как хорошо я его помню! – сказал Джеймс Белфорд, легко вздохнув и положив себе еще брюссельской капусты. – Именно там мы назначали свидания. Летом, по утрам. Лорд Эмсворт поморгал – нет, так нельзя! – но Эмсворты не сдаются. – Какие цветы были в июне! – снова начал он. – Оба мы не щадили ни зеленой тли, ни цветочных вшей, и пожалуйста! Истинный рай. Дамасские розы, эрширские… – Анджела, – сказал Джеймс Белфорд, – прекрасно их оттеняет. Цветы – не цветы, когда нет ее золотистых волос. Вот это рай. – Да, конечно, – согласился лорд Эмсворт. – Несомненно. Я очень рад, что вам нравится мой розарий. Почва хорошая, гумус. Но этого мало! Тут мы с Макалистером согласны – мало и мало. Нужно ее удобрять. Если каждую осень не перевезти из конюшни побольше навоза и… – Анджела говорит, – заметил Джеймс Белфорд, – что вы запретили нам пожениться. Лорд Эмсворт подавился с горя цыпленком. Такой прямоте, жалобно думал он, молодые люди учатся в Америке. Милосердные околичности – удел высоких цивилизаций, а там, в степях и джунглях, раз-раз – и все… – М-м-м, – сказал он, – конечно, конечно. Что-то такое было. Видите ли, мой дорогой, Констанс, это моя сестра, не очень… – Ясно. Считает, что я – ничтожество. – Ну, ну, ну! Что вы, что вы! Она говорит «бездельник», больше ничего. – Поначалу, может быть. Но в Небраске, у фермера, который все время пьет яблочный джин, долго бездельником не будешь. – Вы работали на ферме? – Да. – Там были свиньи? – изменившимся голосом спросил граф. – Были. Лорд Эмсворт вцепился в скатерть: – Может быть, дорогой, вы дадите мне совет. Уже два дня моя Императрица ничего не ест. Выставка в пятницу, на той неделе. Я места себе не нахожу. Джеймс Белфорд вдумчиво хмурился. – Что говорит ваш свинарь? – осведомился он. – Он два дня в тюрьме. Два дня!.. – впервые заметив совпадение, вскричал бедный граф. – Как вы думаете, это связано? – Безусловно. Она по нему тоскует. Вернее, она тоскует, что никто ее не зовет к кормушке. |