Онлайн книга «Замок Бландинг»
|
– Пардон? – Ну, крутись в собственном соку! В общем, я помогать не буду. – Не будешь? – Нет. – То есть будешь? – То есть не буду. – Хлопотать? – спросил на всякий случай дотошный Фредди. – Вмешиваться в это грязное дело. – И звонить ей не будешь? – Нет. – Ну, что это ты! Номер шестьдесят семь. Всего два пенса. – Нет! Фредди печально встал с кресла. – Что ж, – сказал он, – очень хорошо. Жизни моей конец. Если Агги уедет в Париж и получит развод, удалюсь в какую-нибудь тишь, протяну года два-три… До свиданья. – До свиданья, Фредерик. – Тюху-тюху… – промолвил Фредди. Обычно лорд Эмсворт засыпал рано и спал крепко. Как и Наполеон Бонапарт, он умел погрузиться в сон, едва коснувшись головой подушки. Однако в эту ночь, под гнетом забот, он тщетно искал забвения. Под утро он сел в постели, весь дрожа. Его посетила ужасная мысль. Фредди упомянул о какой-то тиши. Возможно – но что, если это Бландингский замок? Одно предположение вогнало графа в дрожь, ибо он считал, что сын его опасней для доброй сельской жизни, чем глисты у лошадей, зеленая тля и даже сап. Словом, чувство было такое, будто бедного лорда ударили чем-нибудь по затылку. И он подумал: был ли он добр к сыну? Не был ли жесток? Не отказал ли в милости? В общем, сделал ли то, что должен делать отец? Ответы были соответственно: «нет», «да», «да», «нет». За утренним чаем лорд Эмсворт уже совсем твердо решил пойти к невестке и хлопотать, как никто еще не хлопотал. После бессонницы хлопотать трудно. Только днем, поглядев на цветы в Кенсингтонском саду и пообедав в «Риджент Грилл» (отбивная, полбутылки кларета), лорд Эмсворт обрел себя. Голова прояснилась, тупость уступила место шустрости. Уступила она настолько, что в отеле «Савой» граф проявил неожиданное хитроумие. Прежде чем сказать портье свое имя, он помолчал. Вполне возможно, думал он, невестка включила в свою вендетту весь их род, а тогда – задушит хлопоты на корню, узнав, что это он. Лучше не рисковать. Решив это, он кинулся к лифту и оказался у номера шестьдесят седьмого. Он постучал в дверь. Ответа не было. Он постучал снова, потом еще и еще, а уж потом – немного опешил и совсем бы ушел, если бы не заметил, что дверь открыта. Тогда он ее толкнул, вошел и оказался в гостиной, уставленной всевозможными цветами. Цветы приманивали его всегда. Несколько счастливых минут он ходил от вазы к вазе. Когда он понюхал в двадцатый раз, ему почудилось, что в комнате отдается какой-то звук: посопишь – и он вроде бы сопит. Однако людей тут не было. Чтобы окончательно проверить акустику, бедный граф засопел погромче, но в ответ послышалось скорее рычание. Это рычанием и было. У самых ног многострадального пэра крутилась женская муфта, и, в озарении нынешней шустрости, он понял, что это скорее собачка, из тех, которыми женщины вечно набивают свои гостиные. – Господи помилуй! – благочестиво воскликнул граф, как восклицали его предки на поле боя, где бывало не легче. Кроме того, он попятился. Собачка не отстала. Ног у нее не было, двигалась она только верою. – Уходите! – сказал ей лорд Эмсворт. Маленьких собак он не любил и, допятившись до двери, решил спрятаться. Что поделаешь! Один Эмсворт спрятался при Азенкуре. На этот, третий раз он оказался в спальне, видимо – надолго. Мохнатая тварь уже не пыталась усмирить свою ярость, она мерзко лаяла, время от времени царапая дверь. – Уходите! – закричал граф. – Кто там? Лорд Эмсворт подскочил, как блоха. Он привык к мысли, что в номере нет никого, и совсем перепугался. – Кто там? Тайна, уже обретавшая потусторонние тона, внезапно разрешилась: голос говорил из-за другой двери. По-видимому, судьба так зла, что приурочила первый визит свекра к купанию невестки. Граф подошел к дверям и робко сказал: – Пожалуйста, не пугайтесь!.. – Кто там? Что вы тут делаете? – Главное, вы не пугайтесь… Здесь он и прервал фразу, ибо все та же судьба ее опровергла. Причины для страха были. Первая дверь открылась, и злобная муфта, пыша ненавистью, покатилась – в своей манере, без ног, – прямо к его лодыжкам. Опасность открывает в каждом неведомые черты. Лорд Эмсворт не был акробатом, но прыгнул на славу. Как птица, возвращаясь в гнездо, он пролетел через комнату на кровать, где и остановился. Собачка ярилась внизу, словно волны у скал. Именно тогда лорд Эмсворт увидел, что в первых дверях стоит молодая женщина. Знаток женской красоты нашел бы в ней недостатки – она была коротковата, тяжеловата, почти квадратна; подбородок у нее слишком торчал вперед, волосы отливали неприятной бронзой. Но меньше всего лорду Эмсворту понравился пистолет в ее руке. Жалобный голос спросил из ванной: – Кто там? – Какой-то человек, – ответила девица-с-пистолетом. – Это я понимаю. А кто он? – Не знаю. С виду – противный. Выходи оттуда! – Я не могу, я мокрая. Стоя на кровати, трудно сохранить достоинство, но лорд Эмсворт очень старался. – Моя дорогая! – Что вы тут делаете? – Дверь была открыта… – И вы понадеялись, что шкатулка тоже открыта, – закончила за него девица. – По-моему, – повысила она голос, чтобы он был слышен в ванной, – это Допи Смит. – Кто? – Допи Смит. Который пытался украсть твои драгоценности в Нью-Йорке. – Я не Допи Смит! – вскричал граф. – Я граф Эмсворт. – Да? – Да. – Ах-ах-ах-ах! – Я пришел к своей невестке. – Что же, вот она. Вторая дверь открылась, и вышло прелестнейшее созданье в японском халате. Даже в этот миг лорд Эмсворт удивился, почему такая красавица вышла за Фредерика. – Как ты сказала, кто он? – спросила она, вызывая еще большее восхищение тем, что уверенно схватила и держит собачку. – Граф Эмсворт. – Да, я граф Эмсворт! Красавица в кимоно смотрела, как он слезает с кровати. – Знаешь, Джейн, – сказала она, – очень может быть. Вылитый Фредди. У лорда Эмсворта, как у всех, бывали минуты застенчивости и недовольства собой, но такого он все-таки не предполагал. «Вылитый Фредди…» Девица дико заорала: |