Онлайн книга «Один из нас»
— Тряпку нанизали на крючок, затолкали в бензобак. Когда намокла, вытащили. А потом все просто: зажигалка и… БУМ! Криминалист раздвинул в стороны руки, показывая, каким большим мог быть «бум». Кузьмин в это время в стороне общался с майором из местного МОБ, который подъехал из управления. Майор мрачно качал головой, глядя на выгоревший скелет от машины участкового Самохина: — Охренеть, а… Как вы ее узнали-то? — Гайцы обнаружили. Пока ехала группа, расчистили номер и пробили его по базе, — объяснил Кузьмин. — «Ситроен», владелец Борис Алексеевич Самохин. — Охренеть… — майор вздохнул. — Я как услышал от дежурного, сразу в опорник позвонил. Послал человека к Самохину домой. Он сейчас доложил. Соседи говорят, Самохин и вечером не появлялся. — Соседи, — скептически пожал плечами Кузьмин. Майор мотнул головой: — У него квартира на первом этаже, окна как раз на подъезд выходят. А там вечно бабки сидят, которые все знают и… А Самохин все-таки мент, на слуху и на виду, так что… — майор снова вздохнул, снял фуражку и вытер лоб. — Охренеть. Вот уж не думал… — Хорошо его знал? — У меня всего сорок человек, в отделе да по опорникам, так что неплохо. А теперь такое… — Когда его видели в последний раз? — Вечером, когда он уходил. В опорнике сказали, часов 7 было. Самохин был трезвый, нормальный. Даже, говорят, жизнерадостный какой-то… — майор покосился на выгоревший «Ситроен». — Может, он пропал как-то просто? Твое мнение, Валер, как опера? Кузьмин подумал, прежде чем ответить. — Пропал, но его тачку спалили. Телефон отключен. А самого его, — Кузьмин машинально глянул на часы, — не видели уже 14 часов. Конечно, все может быть, но… Скажем так, я бы особо не питал сейчас иллюзий. Майор хмуро кивнул. — Если так, то это огласка, пресса, шум… Охренеть… Валер, если что от нас надо, звони сразу мне. Окажем любое содействие. И ты уж постарайся, что ли, — майор выдержал паузу перед тем, как добавить: — Все-таки он… один из нас. *** Учитывая, что речь могла идти об убийстве полицейского, городской СК расщедрился и сразу подрядил следователя, который и приехал на место обнаружения «Ситроена». Мало того, СК дал и дежурного следака, с которым Матвеев и Туров отправились на осмотр квартиры Самохина. Это была двухкомнатная квартира на первом этаже. О том, что здесь живет не самый последний человек, говорили дорогие кондиционеры, дорогие окна из черного дерева, дорогая мощная матовая железная дверь и сигнализация. Она была включена — войдя внутрь с помощью инструмента, пришлось слушать ее пиканье, а потом разговаривать с прибывшей на вызов группой захвата из одного из городских ЧОП. Но обстановка в квартире была еще более шикарной, чем внешние признаки. Эксклюзивная резная мебель, ковры, сувениры и бытовая техника. Матвеев даже присвистнул: — Чтоб я так жил. — Тебе только жаловаться, — хмыкнул Туров. — У тебя студия на верхнем блин этаже с панорамными окнами. — У меня две зарплаты, мента и инструктора. А квартира, кстати, съемная… Матвеев был инструктором по йоге. Молодой, стройный и довольно смазливый, он пользовался успехом у слабого пола. А благодаря дополнительной работе в фитнес-клубе — секция для женщин — Матвеев буквально купался не только во внимании девушек, но и в деньгах. Хотя сам он это отрицал. Опера осмотрели гостиную. На полке с документами Туров обнаружил пакет, развернув который, увидел толстую пачку денег. Тысячные и 5-тысячные купюры. Он показал деньги следаку: — Смотрите. — Сколько там? — Точно не знаю, но… сразу несколько моих зарплат. Они с Матвеевым многозначительно переглянулись. Следователь понял, о чем речь, и почесал голову. — И что делать будем? Изымаем? — Туров пожал плечами. Следователь вздохнул и достал сотовый: — Позвоню-ка я начальству… Мне рамсы с ментурой не нужны. Еще крайним потом сделают… Копаясь в другом шкафу, Матвеев что-то обнаружил и обернулся. — Сань. Туров подошел, и Матвеев продемонстрировал ему свою находку — пригоршню круглых игральных фишек. Туров взял одну из них. Черная с красной окантовкой и золотым сердечником, на котором красовалась красная же люминесцирующая надпись: «VEGAS». — Приколи, — тихо сказал Матвеев. — Въехал, откуда бабосы? *** — Что со звонками? Сечин, здоровенный бугай, посмотрел распечатку. — Был один звоночек интересный, Валерий Анатольевич. Ровно в 7.05 вечера. — Кто звонил? — Самохин. На сотовый. Разговор меньше минуты. А сейчас этот сотовый, что интересно, в отключке. — Кому принадлежит? — Сечин пожал плечами. Кузьмин нахмурился. — А поподробнее можно? — Сим-карта ни на кого не зарегистрирована. — Так бывает? — Левая симка, Валерий Анатольевич. — Домой Самохин после семи вечера не возвращался, это точно? — Мы пробили в ЧОПе, который его квартиру на сигнализации держит, — кивнул Туров. — На охрану объект поставили в восемь утра вчера. После этого в квартире никто не появлялся. Кузьмин нахмурился. Взяв со стола игральную фишку с надписью «VEGAS», упакованную в полиэтилен, он покрутил ее пальцами. — Значит, Самохин кому-то позвонил. А после этого его никто не видел… Пробейте все об этом «Вегасе». БЭП запроси, по донесениям проверь. — Рыльцо в пушку у нашего участкового, — осторожно произнес Матвеев. Кузьмин мотнул головой: — А давай пока не делать выводы. Что с родственниками? Туров как раз просматривал копию личного дела капитана Самохина, присланную из отдела кадров. — В его деле говорится, что Самохин не женат и женат не был. Родители умерли. Из близких родственников только брат. На столе у Кузьмина зазвонил сотовый. Глянув на дисплей, Кузьмин сбросил звонок. — Я уже распорядился прочесать весь участок, который Самохин обслуживал. Тем более, он там рядом жил. Местные опера и ППСники порейдуют немножко. Если всплывет информация, сразу позвонят, — Кузьмин поколебался. — У нас скорее всего мокруха… Так что Туров, подготовь ориентировку на розыск. И прошерстите как следует его связи и последние контакты. Всех из телефонной книги его мобилы. *** — Ваш брат. — Чего? — Нам очень жаль… Он пропал. Возможно… возможно, его больше нет с нами. — Чего? — Может быть, его убили. Это не факт, мы надеемся на лучшее, но готовиться стоит к худшему. Обрюзгший краснорожий мужик, которому по паспорту было лишь 32, а внешне можно было дать все 40, неопределенно кивнул и лишь после этого посторонился, пропуская в квартиру Сечина. |