Онлайн книга «Провидица»
|
– Замечательно, правда? – Голос Хелен звенел от возбуждения, и Сэм улыбнулась, порадовавшись за няню, которая была способна так искренне восторгаться столь простыми вещами, и от души надеясь, что подобное же чувство испытает и Ники. Милое, простое, старомодное чувство. – Да, здорово, – рассеянно сказала она, глядя на Хелен, которая восхищенно, как ребенок, потирала ладони. «Да она, в общем-то, и впрямь еще ребенок, – подумала Сэм, – всего девятнадцать лет. Непослушные волосы, забавно торчащие во все стороны, сочный северный выговор. А уж до чего Хелен суеверная. Нельзя смотреть на молодую луну через стекло и переворачивать монетки в кармане. Если хочешь быть счастлив, надо сказать „серые зайцы“ в последнюю ночь месяца и „белые кролики“ – следующим утром». Сэм слегка нахмурилась, надеясь, что няня не заразит Ники своими страхами и не привьет ему никаких бзиков. Что он, ее стараниями, не станет человеком, которому снятся авиакатастрофы. Сэм почувствовала дуновение на лице, услышала, как ветер колотится в окно. Дом, казалось, пропускал сквозняки, как дырявый корабль воду. Она прошла по коридору, посмотрела на голые планки лестницы, пытаясь понять, не лучше ли та выглядела под брезентом. Вдохнула дымок от разожженного в гостиной камина, в котором теперь ревело пламя и потрескивали поленья. Когда горел камин и Ричард был рядом, дом не пугал Сэм. Ее страшил ветер – ветер и центральное отопление, когда его запускали. Дом пустовал в течение пяти лет, он отсырел, все здесь потрескивало и поскрипывало, производило странные звуки, когда становилось тепло и дерево высыхало. Ричард еще раньше говорил ей об этом. Его слова все объясняли. Ну конечно, ничего сверхъестественного. Все хорошо. Просто у нее воображение разыгралось в спальне; всему виной ветер, сохнущее дерево и ее собственные фантазии. Сэм открыла дверь в кухню и увидела сидевшего за столом Ричарда, перед ним лежал разобранный дробовик. Рядом стоял Ники, весь чумазый, лицо в ружейном масле. Муж протащил шомпол через один ствол, потом через другой. – Бога ради, Ричард! Только не на кухонном столе! Он закрыл один глаз, прищурился, посмотрел на нее через один ствол, через другой. – Видно, придется их заново шлифовать. Ржавеют, что ли? Никак не пойму, в чем дело. Он пролил немного масла на коврик, потом начал протирать стволы. – Эй, ты меня не слышишь? Я не хочу, чтобы ты занимался этим за кухонным столом. Мы же здесь едим. – Ничего страшного. – Ричард несколько секунд разглядывал спусковые крючки, потом вставил между ними носик масленки. – Всего лишь немного масла. Муж сдавил масленку, Сэм услышала скрежет и прикусила губу, внезапно ощутив раскаяние. Вот оно, тихое семейное счастье. Вся семья в сборе. Такого у нее в детстве никогда не было; одна из немногих радостей, которые ты можешь дать своему ребенку. Она вытащила из шкафа две газеты, улыбнулась Ричарду: – Подложи их. Он посмотрел на газеты: – Я это уже читал. – Ричард, – укоризненно сказала она. – Смотри, мамуль! – Ники продемонстрировал ей полированный приклад. – Очень красиво, Тигренок. А теперь тебе пора принимать ванну. – Папа сказал, мы завтра можем пострелять, потому что у меня день рождения. – Если будет время. Завтра у тебя очень напряженный день. На лице Ники появилось огорченное выражение, он повернулся к отцу: – У нас ведь будет время, да, папуля? Ричард улыбнулся: – Конечно будет. Давай поцелуемся на ночь. Сэм смотрела, как Ники обнимает отца, обхватывает его за шею – простая, безоглядная детская любовь без всяких сложностей. Малыш без памяти обожает своего папочку. Она и сама когда-то без памяти обожала Ричарда. Любила его, восхищалась им, уважала его. Целых десять лет. До того дня, когда… – Ты мне доскажешь ту сказку, мамуль? Про человека, который убил дракона, а дракон потом ожил? – Неужели она тебе еще не надоела? – Нет, расскажи ее опять. Пожалуйста! «Человек, который убил дракона, а потом жил счастливо. Долго и счастливо – величайший миф детства». – Хорошо, Тигренок, иди прими ванну, а потом мама поднимется к тебе. – Спокойной ночи, Тигренок. Ники вприпрыжку покинул кухню. – И как только у него на все сил хватает? – удивилась Сэм. Ричард отложил ружье и плеснул в стакан виски: ровно на четыре пальца, стандартная норма. Затем открыл кран, добавил немного воды. – Хорошо выглядишь, Багз, – нежно сказал он. – Тебе очень идет этот джемпер. Она скосила глаза, вспоминая, что на ней надето. – Спасибо. – Я… – Ричард запнулся, сунул руку в карман вельветовой куртки и вытащил оттуда маленький пакетик. – Я тут… – Он покраснел. – Купил тебе подарок. – Мне? Муж протянул ей пакетик в шикарной подарочной упаковке из фольги, правда слегка помятой. И клейкой ленты было слишком много. Сэм отодрала ее ногтем. Внутри оказалась маленькая кожаная коробочка, по виду не новая. Она неуверенно посмотрела на Ричарда, тот ободрительно кивнул. Она подняла крышку и увидела старинные часы «ролекс» – тонкий прямоугольник с двумя циферблатами. – Настоящая старинная вещь… Тридцатые годы. Я подумал, что это подойдет к твоему образу… Ну, я имею в виду ретро и все такое… – Здорово, – сказала Сэм, вынимая часы из коробочки. – Очень в струю. Какие красивые. – Она поцеловала мужа. – Очень изящные. Она сняла свои прежние часы с руки, положила их на стол, надела «ролекс». – Но имей в виду, что их придется заводить. – Да, конечно. Забавно, а зачем здесь два циферблата? Это часы для путешественников, чтобы знать время в разных частях света? – Нет, один циферблат показывает минуты, а другой – часы. Сэм улыбнулась: – Вот как. – Для улучшения твоего имиджа. – Да. Часы чудесные… они… Ричард сел за стол. И Сэм с удивлением заметила, что в глазах мужа блестят слезы. – Прости меня, Багз. Я так напортачил. Я… честное слово… – Он чуть опустил голову, уперся подбородком о руки. – Ты же знаешь, я тебя люблю, очень люблю. И не хочу тебя потерять. Она подошла к мужу, обняла его, на секунду крепко прижала к себе, погладила по голове, тоже глотая слезы. Как все это грустно: и то, что случилось, и то, что Ричард так переживает, и то, что даже сейчас, когда она его обнимает, муж кажется ей чужим человеком. Сэм погладила его по лицу: – Замечательные часы. Наверное, стоят целое состояние. |