Книга Последняя миля, страница 27 – Дэвид Бальдаччи

– Что ж, учитывая, как его едва не убили в тюрьме, вряд ли можно назвать его паранойю неоправданной, – заявил Декер, и Дэвенпорт бросила на него резкий взгляд.

– Если Марс нанял Монтгомери убить своих родителей двадцать лет назад, с какой стати ему распространяться об этом теперь? – задалась вопросом Джеймисон. – Как раз перед тем, как Марса должны были казнить?

– Момент подгадан чуточку… – начала Дэвенпорт.

– Чересчур кстати, – досказал за нее Декер.

– Так вы думаете, все это было запланировано? – уточнил Богарт. – Самим Монтгомери?

– Он в камере смертников алабамской тюрьмы, – покачал головой Декер. – Откуда он вообще узнал, что Марса казнят?

Остальные воззрились на него с непонимающим видом.

– Значит, надо услышать об этом от самого Монтгомери, – заключил Амос.

– Думаешь, он скажет правду? – пристально взглянула на него Дэвенпорт. – Последние слова обреченного?

– Как бы не так, – отрезал Декер.

* * *

Исправительное заведение Холмана было открыто в 1969 году – и набито под завязку, вмещая куда больше заключенных, чем было рассчитано. В заведении, расположенном в Южной Алабаме, где летом температура может зашкаливать за сотню градусов ^[22], нет ни единого кондиционера, и вся надежда на промышленные вентиляторы, гоняющие горячий воздух туда-сюда. Заведение Холмана, прозванное «Убойным загоном Юга» за царящее в его стенах насилие, а также «Дырой» за географическое местоположение в самом низу Алабамы, стало пристанищем местного отделения смертников.

Декер с остальной командой совершил перелет коммерческим рейсом. На всех были фэбээровские ветровки с приколотыми на груди значками ФБР. Портфель хлопал Богарта по бедру, пока они шагали к главному входу в тюрьму.

Тюремная охрана пропустила их, прежде изъяв у Богарта, Декера и Миллигана оружие, и один из тюремщиков сопроводил их в комнату для посещений.

– Расскажите нам о Монтгомери, – попросил по пути надзирателя Декер.

– Одиночка. Хлопот не доставляет. Никого не трогает, и его никто не трогает. Хотя оно и странно.

– Что? – не понял Богарт.

– Ну, в Алабаме можно выбрать, как тебя казнят. И Монтгомери – единственный из мне известных, кто предпочел смертельной инъекции электрический стул. С чего это желать поджариться наместо того, чтобы уснуть?

Богарт с Декером переглянулись. Они продолжили путь и скоро уже сидели в комнате напротив скованного по рукам и ногам Чарльза Монтгомери с маячившими позади двумя массивными надзирателями.

Монтгомери оказался белым, чуть выше шести футов ростом. Ему только-только исполнилось семьдесят два. На левой стороне его бритой макушки виднелась явная вмятина. Глаза карие, зубы ровные, но побуревшие от никотина, а некогда крепкое тело чуточку расплылось. Мускулистые предплечья сплошь татуированы, уши проколоты, но ношение серег здесь воспрещено.

Он глазами встретился с каждым из них начиная с Богарта, проследовав взглядом сперва слева направо, потом обратно, справа налево, и наконец опустил его к скованным рукам.

– Мистер Монтгомери, – начал Богарт, – я спецагент Богарт из ФБР. Это мои коллеги. Мы здесь, чтобы поговорить о вашем недавнем признании касательно убийства Роя и Люсинды Марс в Техасе.

Монтгомери по-прежнему не поднимал глаз.

Богарт бросил взгляд на Декера, прежде чем продолжать:

– Мистер Монтгомери, мы хотели бы услышать от вас подробности того вечера, когда вы якобы убили Марсов.

– Какие там якобы. Я уже все рассказал, – отрывисто бросил Монтгомери – не враждебно, а тоном простой констатации.

– Я это ценю, но мы хотели бы услышать это из ваших уст.

– С чего бы это? – осведомился Монтгомери, все так же потупившись.

Декер принялся разглядывать его от макушки до пят, подмечая мельчайшие детали его облика и поведения.

– Это здесь побили? – полюбопытствовал он. – Или во Вьетнаме?

Теперь Монтгомери поднял глаза. По лишенному эмоций взгляду сразу стало очевидно, что человек он очень опасный.

– Что? – тихонько переспросил он.

В ответ Декер коснулся макушки.

– У вас частично срезан череп, и осталась вмятина. Это побои? Или боевая рана? Вы ведь служили во Вьетнаме.

– Минометный выстрел разорвался в двадцати футах от меня. Приятель погиб, а я отделался дырой в башке.

– В вашем личном деле говорится, что вы служили в армии, – заметил Богарт.

– Восемнадцатый пехотный полк, первый батальон из Форт-Рили, – автоматически отбарабанил Монтгомери.

– Когда вы вернулись в Штаты после войны?

– В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом, демобилизовался месяц спустя.

– Кадровым военным не хотели стать? – спросил Декер.

– Ага, чересчур много веселья и все такое, – угрюмо зыркнул на него Монтгомери.

Богарт извлек из портфеля папку.

– Так вы тогда были в Техасе, когда Марсы были убиты?

– Стало быть, так, коли я их убил.

– Тогда пробегитесь с нами по событиям. Как это произошло?

Монтгомери смерил Декера взглядом с выражением нетерпения на лице.

– Это все есть в вашем досье. Так чего же мне корячиться?

– Мы просто стараемся все подтвердить. И хотели бы услышать это от вас. Поэтому и приехали.

– А ежели я не хочу говорить?

– Заставить мы вас не можем, – сказал Декер. – Но в первую голову мы гадали, с какой стати вы вообще решили признаться.

– Вам известен мой приговор?

– Да.

– Так какая же разница? Снять камень с души. Может, потом поможет с Главным Боссом.

– Это я понимаю. Но чтобы дать мистеру Марсу волю, ваш рассказ нуждается в подтверждении. ФБР может справиться с этим быстрее, чем представители штата. А раз и мы и вы хотим одного и того же, почему бы вам не пойти нам навстречу?

– Жирноваты вы для фэбээровца.

– Для меня сделали исключение.

– С чего бы это?

– Потому что я люблю докапываться до истины. Можете вы помочь мне в этом?

Монтгомери испустил долгий вздох смирения.

– А оно не все равно? Ладно, какого ляда… – Он потер лицо скованными руками, откинулся на спинку стула и обратился персонально к Декеру: – Вы слыхали про ПТСР ^[23]?

– Да, – кивнул Амос.