Книга В тени трона, страница 58 – К. Б. Уэджерс

– Леди и джентльмены, ее императорское высочество, наследница престола Хейлими Мерседес Джайа Бристоль.

Толпа взорвалась аплодисментами и приветственными криками. Ничего неожиданного, но я все равно вздрогнула. Поводом для всего этого сборища было мое возвращение и праздник, но я знала: где-то здесь скрываются те, кто замышляет дворцовый переворот.

– Ваше высочество, улыбайтесь, – прошептал сзади Эммори. – Вы выглядите так, будто сейчас начнете стрелять.

– Могла бы, если бы ты позволил взять с собой оружие, – прошипела я в ответ сквозь сжатые зубы. – Давай кончать с этим поскорее.

В том, чтобы быть членом императорской фамилии, есть и приятные стороны – не нужно передвигаться по залу от одной группы к другой, люди подходят сами. После того как я предстала перед пустым троном и понаблюдала за ошеломлением в толпе, когда зачитали отречение, осталось только выбрать место и ждать.

Все возбужденно гудели, обсуждая интервью Фенны и мое участие в поимке убийц отца. Самые любопытные и смелые также задавали вопросы о контрабанде оружия и По-Сине. Таких вопросов я всячески избегала или отвечала предельно осторожно.

Я вынесла несколько завуалированных просьб о помощи, и не слишком завуалированных оскорблений, и скучные разговоры ни о чем, вежливо улыбаясь и время от времени по возможности вставляя тщательно сформулированные шпильки. Когда поток любопытных иссяк, я осталась одна в противоположном трону конце зала и принялась любоваться замысловатым танцем.

По крайней мере, здесь была еда. Отщипывая кусочки идли ^[5] и макая их в острый соус чатни с тарелки, принесенной Нал, я пыталась рассуждать о различных придворных фракциях. Говорить об этом в присутствии Нал было вполне безопасно.

– Значит, Суракеш твердо стоят на стороне короны, – пробормотал Эммори, незаметно указывая на седовласую женщину, сидевшую на одиннадцать часов от меня.

Во время встречи Совета матриархов мать Лины была молчалива и внимательна. Она согласилась с позицией матриарха Максвелл, но не вступала ни в какие споры.

– Так было всегда. Однако я подозреваю, что просто ради самосохранения. У матриарха шесть дочерей и… – я нахмурилась и проверила смати, – и четыре сына. У старшей дочери четыре девочки…

– Уже пять, ваше высочество, – поправил меня Эммори. – Лина – ее вторая дочь.

Он незаметно показал на что-то, и, проследив за тем, куда показывает его палец, я обнаружила своего племянника.

– Он не выглядит счастливым. И поздороваться не подошел. – Я склонила голову набок. – Интересно…

– Можно попросить кого-нибудь привести его, – ответил Эммори.

Я пожала плечами, наблюдая за кружащимися танцорами. Яркие шелковые платья и впечатляюще скроенные пиджаки мелькали перед глазами буйством красок.

Когда я впервые попала на взрослый бал, Пас была еще слишком мала, но мы с Церой обе были одеты в новые платья – глупые девчачьи наряды с кучей оборок. Но тогда, в свои тринадцать, я была в полном восхищении. Отец и дяди танцевали с нами. Тефиз даже взяла меня за руку и поворачивала кругом, не прекращая наблюдать за толпой пронзительными голубыми глазами.

Мне очень не хватало Тефиз. Она была мне как старшая сестра, а не только телохранитель. Хорошо, что мать не выгнала ее после моего исчезновения…

– Эммори… – Я помедлила, сомневаясь, стоит ли спрашивать об этом. – Тефиз… Она и Офа сильно злились на меня?

– Нет, ваше высочество. Они беспокоились.

– Я рада, что мать их не наказала, – прошептала я со слезами на глазах. – Жаль, что мне не представилось возможности попросить прощения у Офы до того, как она погибла.

«Это ни к чему, мэм. – Ответ Эммори по нашей отдельной линии придал мне твердости. – Они обе замечательно отзывались о вас. И Портис тоже. Рад, что их чувства не влияли на суждения о вас».

«А ты считал, что влияют?»

«Поначалу. – Он мимолетно улыбнулся. – Потом вы заставили меня изменить мнение».

– Ваше высочество, простите, если я вам мешаю…

Я бегло оглядела подошедшего незнакомца. Он был высок и худ, как щепка, со светлыми, почти белыми, волосами и такими же светлыми голубыми глазами. Саксонский акцент резал ухо, и мои телохранители нервно шевельнулись.

– Посол Джаден Торопов, ваше высочество.

Он исполнил поклон, с изяществом коего никак не вязались покрытые шрамами руки.

– Посол…

Торопов улыбнулся и протянул руку.

– Могу я пригласить вас на танец?

– Он не тебя приглашает, Эммори. Не ходи за мной, – сказала я, упреждая его возражения. Улыбнувшись, я подала Торопову руку. – Конечно, посол.

Мы вышли на танцпол. Все расступались перед нами, точно разноцветное море, ни о чем не спрашивая и даже не задумываясь. Еще один бонус для членов императорской фамилии – все спешат поскорее убраться с дороги.

– Я должен буду извиниться перед вашим экамом.

– За то, что решили проверить, умеют ли контрабандистки танцевать?

Торопов удивленно моргнул и рассмеялся.

– Примерно так, ваше высочество. Хотя я бы сформулировал иначе.

– На то вы и посол. – Я позволила ему покружить меня и весело улыбнулась, когда он обнял меня за талию. – Думаю, что с утра отношения между нашими Империями не могли слишком сильно ухудшиться. Но, безусловно, посол вы или нет, если вы попытаетесь меня убить, мои телохранители будут наименьшей из ваших забот.

Он ухмыльнулся, и его аскетическое лицо стало дьявольски красивым.

– Так слухи не врут? Наверное, я все же поставлю на вас.

– Вот как? На меня делают ставки?

Ничего удивительного в этом не было, азартные игры – наша национальная забава. Ставки делались постоянно и по любому поводу. Порой – в узком кругу друзей, но зачастую пари могло получить такую огласку, что привлекало внимание самых крупных букмекеров.

Просто у меня не было возможности с этим ознакомиться.

– Да, по разным поводам, ваше высочество. Чаще всего ставят на то, останетесь ли вы в живых.

– Жуть какая. И как оценивают шансы? – Торопов назвал соотношение, и я присвистнула. – Круто. Казалось бы, народ должен больше доверять своим монархам.

– Не знаю, ваше высочество. Но ставки действительно не в вашу пользу.

– Бывало и хуже. – Я ткнула его в грудь. – Напомните как-нибудь рассказать вам, как я явилась на один из форпостов Чжен и покинула его с четырьмя ящиками пистолетов «QLZ-57», которые они еще якобы не выпустили.

Торопов моргнул и расхохотался. Смех раскатился в воздухе чисто и звонко, как колокольный звон в День храма. Я старалась подавить смешок, потом оставила попытки и рассмеялась вместе с ним, пока не потекли слезы.