Книга Дважды два, страница 93 – Николас Спаркс

В больницу…

Я подхватил дочь на руки и бросился бежать, прижимая ее к себе.

Я мчался по улицам, не чувствуя ни рук, ни ног, одержимый одной-единственной целью.

Добежав до машины, я уложил Лондон на заднее сиденье. Кровь продолжала течь из рваной раны на голове, впитывалась в майку. Казалось, что ее окунули в красную краску.

Я метнулся в дом за ключами и бумажником, потом снова к машине, захлопнув входную дверь дома так, что зазвенели стекла. Прыгнув за руль, я повернул ключ и рванул с места. Покрышки взвизгнули.

На сиденье за мной Лондон не шевелилась, ее глаза были закрыты.

От выброса адреналина у меня обострились все чувства, я замечал все, что происходит вокруг, и продолжал прибавлять скорость. Пролетев мимо нескольких домов, я чуть притормозил возле знака пешехода и снова сорвался с места.

На главной дороге я обгонял машины и слева, и справа. У светофора лишь слегка притормозил, не обращая внимания на возмущенные гудки других машин.

Лондон лежала молча, не двигаясь.

Поездку, которая обычно занимала пятнадцать минут, я проделал меньше чем за семь и резко затормозил прямо перед приемным покоем «скорой». Снова подхватив дочь на руки, я внес ее в помещение, заполненное людьми.

Медсестра в приемном покое сразу поняла, что случай серьезный, и указала мне на двустворчатые двери.

В смотровой я положил дочь на стол, а через минуту медсестра вернулась с врачом.

Пока я сбивчиво объяснял, что произошло, врач приподнял Лондон веки и посветил фонариком в глаза. Действовал он уверенно и невозмутимо, коротко отдавая распоряжения сестрам.

– Наверное, она без сознания, – чувствуя себя беспомощным, выпалил я, на что врач резким тоном принялся сыпать медицинскими терминами, о которых я не имел понятия. Кровь с лица Лондон стерли, ее запястье осмотрели.

– Что с ней? – наконец спросил я.

– Ей нужна томография, – ответил он, – но сначала надо остановить кровотечение. – Как в замедленной съемке сестра старательно вытерла лицо Лондон антисептической салфеткой, и я увидел, что у нее над бровью рана длиной полдюйма. – Мы можем наложить швы, но я бы порекомендовал обратиться к пластическому хирургу, чтобы сделать шрам как можно менее заметным. Если вы не знаете, к кому обратиться, я посмотрю, кто из врачей сейчас свободен.

Мой новый клиент.

Я назвал фамилию хирурга, и врач кивнул.

– Отличный специалист, – подтвердил он, повернувшись к одной из сестер. – Выясните, сможет ли он заняться пациенткой. Если нет, узнайте, кто сейчас дежурит.

Еще две медсестры привезли каталку, Лондон пошевелилась и заплакала. Я сразу подбежал, зашептал утешения, но ее взгляд по-прежнему был мутным. Все случилось так быстро…

Пока врач спокойным тоном расспрашивал ее, я думал только о том, что это я уговорил ее съехать с горки.

Что же я за отец?

Каким надо быть идиотом, чтобы подвергнуть ребенка такому риску?

Когда врач обернулся ко мне, мне показалось, что и он задается теми же вопросами. Я увидел, как рану на голове моей дочери накрывают марлевым тампоном и перевязывают.

– Мы заберем ее, – сообщил врач. Не дожидаясь моего ответа, Лондон увезли из смотровой.

Я заполнил бумаги для страховой компании и позвонил Мардж с больничного телефона. Она согласилась заехать ко мне домой и захватить мой сотовый, а потом встретиться со мной в больнице, вдобавок пообещала связаться с Лиз и родителями.

Я сидел в приемной и впервые за долгие годы молился, чтобы моя девочка поправилась, и ненавидел себя за то, что натворил.

Мой отец подоспел первым – он работал в нескольких кварталах от больницы. Выслушав меня, он без каких-либо утешений молча сел рядом. Точнее, рухнул на соседний стул. Он закрыл глаза, а когда наконец открыл их, то постарался не встречаться со мной взглядом.

Только тогда я понял, что он перепуган не меньше моего.

Следующей приехала Лиз, затем моя мама и, наконец, бледная как простыня Мардж. Мама плакала. Лиз сложила руки в замок, словно молилась. Мардж, закашлявшись, схватилась за свой ингалятор.

Отец нарушил молчание:

– С ней все будет в порядке.

Ему просто хотелось верить в благополучный исход.

Мой клиент, пластический хирург, прибыл вскоре после моих родных.

– Спасибо, что приехали, – заговорил я. – Вы не представляете, как много это значит для меня.

– Не стоит благодарить. У меня тоже есть дети, я вас понимаю. Сейчас посмотрим, что можно сделать.

И он исчез за двустворчатыми дверями.

Мы ждали.

Ждали в мучительной неизвестности.

Наконец врачи вышли к нам.

Я попытался разгадать выражения их лиц, но не смог, а они предложили нам проследовать за ними. Впустив нас в один из кабинетов, они вошли следом и закрыли дверь.

– Я практически уверен, что с девочкой все будет в порядке, – без предисловий объявил врач из «скорой». – На томограмме нет никаких признаков субдуральных гематом или других повреждений мозга. Лондон сейчас полностью в сознании и способна отвечать на вопросы. Она понимает, где находится и что с ней случилось. Это хорошие признаки.

Я выдохнул.

– Но поскольку она некоторое время пробыла без сознания, до утра мы оставим ее в больнице и понаблюдаем за ней. Чтобы перестраховаться. В отдельных случаях отеки развиваются со временем, но думаю, этого можно не опасаться. Мы хотим убедиться, что все в порядке. И конечно, в ближайшие несколько дней ей следует вести себя как можно осторожнее. В школу она сможет пойти уже в среду, но от какой бы то ни было физической активности следует воздержаться как минимум на неделю.

– А что с раной у нее на голове?

Ответил мой клиент:

– Рана чистая. Я наложил внутренний и наружный швы. Небольшой шрам будет заметен несколько лет, но со временем исчезнет.

Я кивнул.

– А рука?

– Запястье, – поправил врач из «скорой». – Судя по снимкам, перелома нет, но отек настолько сильный, что у нас возникли сомнения. Запястье состоит из нескольких мелких костей, поэтому пока мы не можем определить, повреждена ли какая-нибудь из них. Пока мы считаем, что это сильный вывих. Вам придется привезти ее на рентген еще раз через неделю или две. А до тех пор она будет носить лонгет.

Без сознания. Шрам. Вывих запястья или еще хуже. Я был опустошен.

– Можно с ней увидеться?

– Конечно, – кивнул врач. – Сейчас ей накладывают лонгет на запястье, потом перевезут в палату. Придется немного подождать. В общем и целом ей повезло. Хорошо, что она была в шлеме. Все могло кончиться гораздо плачевнее.