Онлайн книга «Фаталист»
Однако перед этим у него было еще одно дело – разговор с драгунским капитаном. Сообщника Раевича допрашивал Вахлюев. Григорию Александровичу очень хотелось понять, как получилось, что Грушницкий заключил пари, а банкомет не знал, что дуэль подстроена. Или все-таки знал? Вот это и надо было выяснить у капитана. Ближе к полудню он отправился в участок. Вахлюева Григорий Александрович застал на крылечке с папироской в зубах. Полицеймейстер был без фуражки и перчаток – видно, что отлучился на минутку. Должно быть, упарился обрабатывать кого-то из арестованных, вот и вышел освежиться. – Вас подлечили уже, да? – спросил он, окинув Григория Александровича быстрым взглядом. – Скоро же вы встали. – Недосуг дома рассиживать, – отозвался Печорин, подходя. – Что с подельниками Раевича? – У нас содержатся. А что? – Есть один разговор. – К ним? – К драгунскому капитану. Фамилия его, кажется… нет, не припоминаю. – Романчев. – Полицеймейстер бросил окурок и затоптал каблуком. – Картежник и плут. Наверняка еще и бретер. – Это вряд ли, – возразил Печорин, вспомнив дуэль с Грушницким. – Для бретера капитан трусоват. Я ему предложил как-то стреляться, так он отказался. – Да? Ну что ж, стало быть, просто выжига. Он клянется, что знать не знал о планах Раевича и просто играл у него дома, как прочие. – Врет. Я сам слышал, как они с Грушницким обсуждали пари на сто тысяч против души. – Что врет, ясно. Но мы его разговорим. Так о чем вы хотели перемолвиться с этим… капитаном? – Как раз о пари Грушницкого. Понимая, что полицеймейстер не отстанет, Печорин вкратце объяснил, в чем дело. – Ну тут, я думаю, хитрость небольшая, – хохотнул Вахлюев. – Посмотрим, правильна ли моя догадка. Если, конечно, капитан вам ответит. – Так я могу с ним поговорить? – Разумеется. Идемте, я провожу. Мы как раз допрашиваем его дружка, одного из прихвостней Раевича, так что у вас будет время до того, как мы снова возьмемся за капитана. Вахлюев оставил Печорина в маленькой камере. Прикрыв дверь, он ушел – до Григория Александровича донеслись его удаляющиеся шаги. Капитан имел вид весьма плачевный: лицо в синяках, в уголках рта запеклась кровь. Нос, кажется, сломан. – Что вам угодно? – просипел он так, словно страдал насморком. – Только одно. Скажите, как получилось, что Грушницкий заключил пари с Раевичем. Капитан криво усмехнулся и тут же поморщился от боли. – Почему бы и нет? – спросил он. – Вы знали, что дуэль подстроена. – Что ж с того? – Не валяйте дурака! Зачем вы позволили Грушницкому обмануть своего… в общем, Раевича. – Моего сообщника, вы хотели сказать? Или начальника? – Вам виднее, – холодно ответил Печорин. – С какой стати мне вам отвечать? Чтобы вы передали мои слова этому… полицеймейстеру? – Он и так убежден в вашей виновности. Вы же не рассчитываете всерьез избежать наказания за содеянное? – Это еще бабушка надвое сказала! – Вас не отпустят. Скоро здесь будет Охранка. Жандармы за вас примутся по-настоящему. Все это, – Григорий Александрович указал на следы побоев, – покажется вам ерундой. – Я вижу, вы знакомы с методами работы этих шакалов! – усмехнулся капитан. – В столице довелось? – Почему вы не предупредили Раевича? – проигнорировал вопрос Печорин. Капитан покачал головой. – Да все просто, – сказал он. – Грушницкий обещал мне половину выигрыша. Пятьдесят тысяч. – И вы предали… – Своего начальника? – Капитан рассмеялся, и на его губах выступили капельки крови. – Бросьте! Раевич помогал мне наживаться на богачах и жадных дураках! Не настолько я был ему предан, чтобы отказываться от кучи денег. Кто же знал… – Капитан помрачнел, голова его поникла. От бравады не осталось и следа. – …что он, дьявол, покушается на… государственность! – Вы считали, что все эти пари на души – просто шутки? – А что я должен был думать? Конечно, я был уверен, что Раевич – сумасшедший. Богатый сумасшедший, играющий в Сатану. Григорий Александрович поднялся. – Вы и сами стали жертвой жадности, – сказал он. – Так что напрасно столь презрительно отзываетесь о «дураках». Капитан поднял на него взгляд, но ничего не ответил. Печорин постучал в дверь, и ему открыл один из тюремщиков, оставленных Вахлюевым снаружи камеры. – Мы закончили, – сказал Григорий Александрович, выходя. Полицеймейстер встретил его в конце коридора: он сидел возле дежурного и курил папироску. – Ну что вам сказал Романчев? – поинтересовался он, вставая. – Давайте проверим вашу догадку. – Я предполагаю, что Грушницкий, ваш бывший приятель, обещал капитану куш с выигрыша. Не знаю, правда, сколько. Может, треть. – Половину. Вахлюев рассмеялся. – Щедро, однако! Жизнью-то рисковал он один. – Он думал, что находится в безопасности. – Что вы имеете в виду? – Неважно. Мне нужно с вами переговорить приватно. Полицеймейстер прищурился. – Вот как? Ну, идемте в кабинет. Когда они пришли к Вахлюеву, тот распахнул окно, дав свежему воздуху ворваться в комнату. – Итак? Что за секреты? – спросил он, оборачиваясь. – Мне понятно, почему вы так легко поверили в мой рассказ о Раевиче и всем прочем, – сказал Григорий Александрович. – Да? – Я видел, как Раевич разговаривал с вами в ту ночь, когда арестовали пьяного казака. Вахлюев пристально поглядел на собеседника. Лицо его было спокойно. – Он действительно был там. Как и многие. – Раевич убеждал вас заключить пари, а вы отказывались. Это совершенно ясно. Полицеймейстер пожал плечами. – Когда вы произносите вслух свои догадки, господин Печорин, они становятся похожи на клевету. – Для этого потребно обвинить вас прилюдно. – Пожалуй. – Вы знали про деятельность Раевича и ничего не предприняли. – Может, и так. Но речь-то шла о ста тысячах против души. Ни о каких убийствах разговора не было. Вы и сами знаете, что про выкуп Раевич сообщал лишь после заключения пари. Так что перед законом и своей совестью я совершенно чист. – Вахлюев прошел за свой стол. – Чего вы хотите? Вряд ли денег за молчание. Не такой человек. |