Онлайн книга «Книга Балтиморов»
|
– Да что же такое? – захныкал Хряк. – Винсент, ты знаешь, что такое экскременты? – строго спросил его Хеннингс. – Не знаю я ничего. Я просто стихи прочитал, какие мне дали. Хеннингс побагровел и обернулся к учительнице: – Как вы это объясните, мисс? – Ничего не понимаю, господин директор, я велела Гиллелю Гольдману передать текст Винсенту. Наверно, это он заменил слова. – И вы не удосужились за все это время отрепетировать спектакль? – заорал Хеннингс так, что его крик разнесся по залу. – Конечно, мы репетировали! Но Винсент не хотел читать стихи перед всеми. Говорил, что хочет сделать сюрприз. – Да уж, сюрприз так сюрприз! – А что такое экскременты? – спросил Хряк. Учительница заплакала. – Вы же сами нам говорите, чтобы дети делали, как им хочется! – Прекратите плакать, пожалуйста, – сказал Хеннингс, протягивая ей носовой платок. – Слезами делу не поможешь. Сейчас вызовем этого надоедного Гиллеля! Но Хряк, пока все отвлеклись на спектакль другого класса, уже пустился за Гиллелем в погоню. Ребята видели, как оба выскочили из зала через запасный выход, промчались по внутреннему двору, потом по баскетбольной площадке и устремились в сторону Оук-Парка. Впереди неслась худенькая фигурка Гиллеля, прямо за ним, как бешеный зверь, летел Хряк, а чуть позади – кучка учеников, предвкушавших увлекательное зрелище. – Я тебя убью! – ревел Хряк. – Я тебя до смерти убью! Гиллель бежал изо всех сил, но слышал, что топот Хряка приближается. Его вот-вот догонят. Он помчался к дому. Немножко удачи, и он спасен. Но прямо перед домом Балтиморов кто-то оставил у поворота на аллею детский велосипед; он споткнулся и растянулся на земле. 6 Балтимор, ноябрь 1989 года, после спектакля в честь Дня благодарения Гиллель, убегая от Хряка, зацепился ногой за велосипед и шлепнулся на тротуар. Он знал, что теперь побоев не избежать, и свернулся в клубок, пытаясь защититься. Хряк прыгнул на него и стал лупить ногой в живот, потом схватил за волосы и хотел поднять. Внезапно сзади раздался голос: – А ну оставь его! Он обернулся. За спиной стоял какой-то незнакомый мальчик; поднятый капюшон толстовки придавал ему угрожающий вид. – Оставь его, – повторил мальчик. Хряк швырнул Гиллеля на землю и направился к незнакомцу в твердой решимости с ним разобраться. Но не успел сделать и пары шагов, как получил мощный удар кулаком в лицо и с плачем покатился по земле, держась за нос. – Мой нос! – хныкал он. – Ты мне нос разбил! В этот момент подбежали школьники, видевшие начало погони. – Скорей, глядите! – крикнул один. – Тут Хряк ревет как девчонка! – Да-а, он меня стукнул, мне ужасно больно! – всхлипывал Хряк. – Ты кто? – спросил Вуди кто-то из учеников. – Я телохранитель Гиллеля. Будете к нему приставать, все получите в нос. Они подняли ладони в знак мира. – Мы все Гиллеля любим, – произнес другой, не слезая с велосипеда. – И не хотим неприятностей. Правда, Гиллель? Кстати, если хочешь, можем пописать на Хряка. – На людей не писают, – отозвался Гиллель, по-прежнему распростертый на земле. Вуди поставил Хряка на ноги и велел ему убираться: – А теперь вали отсюда, жирдяй толстопузый. Лед к носу приложи. Хряк не заставил себя долго упрашивать и, по-прежнему хныча, удрал. Вуди помог встать Гиллелю. – Спасибо, старик, – сказал Гиллель. – Ты… Ты меня правда выручил. – Не за что. Меня зовут Вуди. – А откуда ты знаешь, кто я такой? – У твоего отца в кабинете, куда ни плюнь, твоя физиономия. – Ты знаешь папу? – Он меня пару раз вытаскивал из дерьма… – Не надо говорить “дерьмо”. Вуди улыбнулся: – Ты точно сын мистера Гольдмана. – А откуда ты знаешь, как меня зовут? – Слышал, как твои родители про тебя говорили, у твоего отца в кабинете. – Родители? Ты знаком с моими родителями? – Знаком я с твоим отцом, я же сказал. Он меня устроил работать у садовника Бунса. Я чистил газоны и увидел, как ты бежишь, а за тобой этот толстяк. Ну а я знаю, что к тебе в школе пристают, потому что когда я был на днях у твоего отца в кабинете, пришла твоя мать – она, кстати, страх какая красотка, – и… – Фу, гадость! Не говори так про мою маму! – Ой, ну ладно, короче, твоя мать пришла к отцу в контору и сказала, что за тебя волнуется, потому что в школе все хотят свернуть тебе шею. В общем, хорошо, что этот жиртрест стал тебя лупить, так я смог за тебя заступиться, потому что твой отец за меня заступался. – Ничего не понял. Папа почему за тебя заступался? – У меня были неприятности из-за драк, а он мне каждый раз помогал. – Из-за драк? – Ну да, я вечно дерусь. – А меня ты можешь научить драться? – спросил Гиллель. – Сколько надо времени, чтобы я стал таким же сильным, как ты? Вуди поморщился: – Ну, в драке от тебя, похоже, толку мало. То есть я бы сказал, что тебе, наверно, всю жизнь придется учиться. Но я могу провожать тебя в школу. Тогда никто к тебе приставать не будет. – Ты правда так сделаешь? – Само собой. С того дня как Гиллель встретил Вуди, его школьные неприятности прекратились раз и навсегда. Каждое утро, выйдя из дому, он видел Вуди на остановке школьного автобуса. Они садились в него вдвоем, и Вуди, смешавшись с толпой учеников, доводил его почти до класса. Хряк держался на почтительном расстоянии. Связываться с Вуди у него охоты не было. После уроков Вуди снова ждал его. Они шли вдвоем на баскетбольную площадку и играли несколько бешеных матчей, а потом Вуди провожал его до дому: – Мне надо торопиться, Бунс считает, что я подрезаю растения у твоих соседей. Если он меня с тобой увидит, мне конец. – Как это ты умудряешься все время быть тут? – спрашивал Гиллель. – Ты не ходишь в школу? – Хожу, просто уроки раньше кончаются. Успеваю сюда приехать. – А где ты живешь? – В интернате, в Восточных кварталах. – У тебя нет родителей? – Маме было некогда со мной заниматься. – А папе? – Он живет в Юте. У него другая жена. Он очень занят. Подойдя к дому Гольдманов, Вуди прощался с Гиллелем и уходил. Гиллель всегда предлагал ему остаться поужинать. |