Онлайн книга «Однополчане. Спасти рядового Краюхина»
|
Виктор вздохнул и поднял голову. – Крутил, – признался он. – Просто… Если бы я сказал правду, он бы мне все равно не поверил, зато узнал бы важную тайну, а этого нельзя было допустить. – Вы меня интригуете. – Комиссар нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. – Все дело именно в моем дне рождения, товарищ бригадный комиссар. Я родился в одна тысяча девятьсот девяностом году. – М-м… Вы хотели сказать – в восемьсот девяностом? Признаюсь, выглядите вы достаточно молодо. – Я сказал именно то, что хотел сказать! Я родился в девяностом году, ровно за год до того, как развалился СССР. – Что-о?! – Да! Его развалили всякие… эти… перерожденцы из компартии! Сначала партию развалили, а потом и Советский Союз, хотя народ был против! Ну, что вы на меня смотрите, как Ленин на мировую буржуазию? Это не я виноват был в том, что СССР распался! Ковальков ошеломленно помотал головой. – Постойте, постойте… – быстро заговорил он. – Так… Вы хотите сказать, что были в будущем? Как этот, у Герберта Уэллса, путешественник во времени? – Да нет же! Хотя… В общем, я действительно родился в девяностом году, через пятьдесят лет появлюсь на свет. Там, в будущем, я рос, ходил в школу, в институт, а когда мне было двадцать шесть, то есть в две тысячи шестнадцатом году, мы с товарищем обнаружили портал… ну, такой ход во времени. Он и сейчас существует, этот портал! Сбивчиво, путаясь и поправляясь, Тимофеев изложил все свои приключения. Ковальков задумчиво смотрел на него. – Не верите? – криво усмехнулся Виктор. – Я же говорил… Комиссар покачал головой. – Я допрашивал не одного немецкого шпиона и диверсанта, – медленно проговорил он. – Да, эти типы отпирались, врали, но их вранье было простым и незатейливым. Вы же рассказываете совершенно невероятные, просто сказочные вещи, которые выпадают из плоскости обыденного. Ни один шпион не станет придерживаться вашей «легенды» – это идет в нарушение всех правил, а первое правило гласит: не выделяться! Так что мой опыт подсказывает мне, что вы не шпион. Но и поверить вашему рассказу мне тоже сложно. – Да я понимаю… – вздохнул Виктор. – Послушайте… Если все, что вы мне сказали, правда, то вы знаете о том, что будет? – Ну, да… – Враг возьмет Москву? – быстро спросил Ковальков. – А фиг ему. Бои будут страшными, немцы подберутся близко к столице, но уже в декабре их отбросят – на сто, на двести километров от Москвы. – А потом? – Ну-у… Я не помню всего… В мае 42-го будет угрожающая обстановка у Харькова, но Хрущев и Тимошенко доложат Сталину, что все в порядке. В итоге немцы прорвутся на Кавказ и дойдут до самой Волги. В Сталинграде будет просто грандиозная, эпическая битва, и мы там разгромим фашистов. Они начнут отступать. Летом 43-го грянет Курская битва, потом еще что-то случится, а в апреле 45-го мы будем штурмовать Берлин. Германия капитулирует 9 мая. – Еще четыре года войны?! Тимофеев развел руками. Ковальков поднялся из-за стола и стал ходить, пригибаясь кое-где под матерчатым тентом. Остановившись, он оперся руками о стол и негромко спросил: – А кто будет, когда… ну, после товарища Сталина? – Хрущев. Они с Маленковым и Булганиным целый заговор составят. Состряпают дело против Берия – типа он с немцами в 42-м договаривался о сдаче, – и наркомом в НКВД посадят ставленника Маленкова и Хрущева. Потом наговорят на Власика, и вождь останется без охраны. Вот тогда-то они и «помогут» Сталину скончаться. Не знаю, как. Отравят, быть может, или не то лекарство дадут. Иосиф Виссарионович умрет в 53-м, не помню, в какой день, и к нему целые сутки никого не будут пускать. Наверное, для того, чтобы отраву нельзя было обнаружить. Потом эта троица передерется, но верх одержит Хрущев. Сталина похоронят в Мавзолее, рядом с Лениным, но Никита прикажет вынести его оттуда – в народе будут думать, что Хрущев это место для себя готовил. Сталина он обосрет по-всякому, и Сталинград переименуют в дурацкий Волгоград, и партия выродится, и закончится все развалом СССР, когда сами же коммунисты вернут капитализм… Ковальков прерывисто вздохнул. – Надо что-то делать… – пробормотал он. – Нет, я не могу вам вот так вот взять и поверить. Я чувствую, что вы искренни, но… – Думаете, я… того? – грустно рассмеялся Тимофеев. – Так это легко проверить. Неожиданно полог палатки отодвинулся, и внутрь заглянул Жорож. – Товарищ бригадный комиссар, – сказал он хмуро, переводя взгляд с Ковалькова на Тимофеева, – я не знаю, о чем вы тут говорили, но товарищ лейтенант вас подслушивал. Ковальков побледнел. – Ах, ты… Где эта… этот… – У радистов. Выгнал всех и шпарит шифротелеграмму в Москву. – Я даже знаю кому, – криво усмехнулся Виктор. – Абакумову! Этот главный особист давно хотел занять место Берия. Жорож с испугом посмотрел на Тимофеева – такие фамилии и всуе? – Если Абакумов поверит Данилину, – рассудил Ковальков, – задержат и тебя, и меня. И что тогда произойдет, лучше не думать… За мной! Быстро! Комиссар выскочил из палатки и послал Доржиева за водителем. Вскоре подъехала полуторка. – Куда, товарищ бригадный комиссар? – высунулся в окно лопоухий водитель. – На аэродром, Федя! Только быстро! Взяв в охапку сданные «шмайссеры», комиссар перекинул их Николаенкову и Тимофееву. – Если позволите… – хмыкнул Цирендаши, подхватывая «маузер». – Садитесь в кузов! Поехали! Тимофеев влез и чуть не упал, когда грузовик тронулся. Палаточный городок отдалился, а вот звуки канонады будто приблизились – на западе завиднелись дымы пожарищ, косо уходившие к небу. Хлопая бортами, полуторка неслась лесной дорогой, надрывно ревя мотором, и вот вывернула на небольшой полевой аэродром. Здесь в капонирах прятались «МиГи» и «Яки», а отдельно стоял пассажирский «Сталь-11», рассчитанный всего на пять человек, включая пилота. Этот-то пилот и подлетел к начальнику политотдела, вытягиваясь во фрунт. Ковальков, отмахиваясь от церемоний, быстро спросил: – Самолет готов? – Да, товарищ бригадный комиссар! – Заводи! Срочно! – Есть! А… куда? – В Москву! Вскоре мотор «Стали» прокрутился, зачуфыкал – и взревел, набирая обороты. – Залезайте! – скомандовал Ковальков. – Уже даже не важно, правду ли вы говорили, товарищ Тимофеев, или нет. Нельзя дать Абакумову козыри! Иначе многие головы могут полететь, и это во время немецкого наступления! У нас остается единственный выход – обратиться напрямую к наркому НКВД. |