Онлайн книга «Однополчане. Спасти рядового Краюхина»
|
– Ой! – воскликнул Юра. – А и мы тоже из 53-й! 110-й полк! – 43-я армия? – показал свою осведомленность Николаенков. – Она самая, – кивнул Харитонов. – Дали мы немчуре закурить! Танков пожгли немерено, а то они чуть было наших не окружили под Вязьмой. Вот мы им и врезали! Нашим тоже, конечно, досталось. Мясорубка была така-ая… Что ты! Неожиданно за елками обнаружились армейские палатки. И сразу прорезались звуки – говор, лязг, топот. Многочисленное эхо металось среди деревьев, создавая шумовой образ большого скопления людей. – Товарищ бригадный комиссар! – обратился Харитонов к плотному, налитому здоровьем мужчине. – Вот окруженцев привел! – Ага! – Комиссар быстро осмотрел прибывших. – Так. Оружие сдать. Все послушались, даже Доржиев, со вздохом расставшийся с «маузером». Тимофеев освободился от «шмайссера» и «вальтера». – Так. Вы откуда? – Комиссар обратился к комсомольцам-новобранцам. – Отсюда! – обрадованно ответил Гера. – 53-я дивизия, 110-й полк! – Мало что осталось от вашего полка, – нахмурился комиссар. – Так. Хорошо. Харитонов! Отведешь этих троих в полк, пусть разберутся. – Есть! – Вы случайно не Ковальков будете? – спросил Жорож. – Ковалько-ов… – протянул комиссар. – Начальник политотдела? – А вы откуда знаете? – Меня Николаенков зовут, оперативный псевдоним Жорож. Я в подполье работал, в Смоленске. Не повезло, угодил в немецкий лагерь. Притворился, что готов сотрудничать, потому и выжил. И бежал. Они, – он обвел рукой Цирендаши и Виктора, – со мной. – Тогда сделаем так. Вы сейчас пойдете во-он в ту палатку и составите подробный отчет. Николаенков кивнул и удалился. – Товарищ бригадный комиссар, – обратился Виктор. – Могу ли я вернуться на старое место службы? – И где вы служили? – 316-я дивизия, 3-й батальон, 9-я рота, взвод лейтенанта Абанина. Друзья у меня там… Ковальков подумал и сказал: – Идите за мной. Проведя Тимофеева к большой палатке, он пропустил его вперед и зашел сам. В палатке находился распаренный лейтенант-особист. – Трудишься, Данилин? – бодро спросил его начальник политотдела. – Так точно, товарищ бригадный комиссар! – Вот тебе еще работенка – окруженец. Хочет вернуться к прежнему месту службы. Займись им. – Есть! Комиссар вышел, а лейтенант, надув щеки и выдохнув, достал лист бумаги, глянул на Тимофеева, словно сфотографировал его, и начал допрос: – Фамилия? Имя? И Виктор ляпнул заученно: – Макс Отто… Смолк растерянно, и тут же стал оправдываться: – Ой, это я по привычке, я так немцам представлялся, чтоб за своего приняли! А на самом деле Тимофеев я, Виктор Тимофеев. Но лейтенант уже подобрался, словно готовясь броситься. – И откуда ты, Виктор Тимофеев? – спросил он вкрадчиво. – Из Москвы. – Год рождения? Вика снова запаниковал – он забыл эту часть легенды, которую зубрил по ту сторону портала! Ругая себя, Тимофеев быстро сосчитал: – Тысяча девятьсот пятнадцатый. Данилин внимательно посмотрел на него, почуяв заминку. – Где именно вы жили в Москве? Отвечать! Тимофеев мысленно застонал. Ему уже не верят! По легенде, они с Марленом оба из Москвы, жили якобы в Марьиной Роще, в том самом доме, который – проверено в Интернете! – сгорел во время одной из бомбежек. Но ему не верят! Он уже на подозрении! И как тут отвечать? «Из Марьиной Рощи, я, гражданин начальник!» Или правду? Что жил на Рублевке? А сейчас это глушь и до Москвы не близко! Лейтенант пристально смотрел на Виктора, и чем дольше молчал Тимофеев, тем холоднее делался взгляд особиста. – Так вы действительно Тимофеев? – Да! Меня должны помнить и во взводе… И генерал Качалов меня видел! – А кого именно он видел? – вкрадчиво спросил Данилин. – Настоящего Тимофеева? Или немецкого агента, взявшего эту фамилию? – И, выходя из-за стола, неожиданно задал вопрос на немецком: – Кённен зи мир битте вартен? [23] – Йа, натюрлих, – вырвалось у Виктора. И тут же понял, что пропал. Все! Спалился. А вот лейтенант обрадовался даже. Приблизившись к Тимофееву, он ласково сгреб его за гимнастерку и приблизил лицо. Глаза у него были не злые, в них даже некая мягкость появилась. – Давненько мы вашего брата не ловили, – выцедил Данилин. Удар в подбородок был мгновенным. Вспышка – и Тимофеев очнулся на полу. Забарахтался, примечая рядом с собой начищенные сапоги лейтенанта, и понял, что сейчас заработает по ребрам. – Отставить! – гаркнул Ковальков, входя в палатку. – Товарищ бригадный комиссар! Шпион это! Где жил, не помнит, и с годом рождения крутит, а по-немецки без акцента шпарит! Так и назвался – Макс Отто! Виктор с трудом поднялся. Здорово его вырубили… Нокдаун. – Усадить, – приказал комиссар. В голосе его зазвучали суровые нотки. Лейтенант подхватил Тимофеева и помог ему утвердиться на «стуле» из снарядного ящика. Не поднимая глаз, Виктор пробубнил: – Я буду говорить только с товарищем бригадным комиссаром. – Какой он тебе товарищ, гнида немецкая? – заорал Данилин. – Сам ты гнида! – взбеленился «попаданец». – Гэбня вшивая! Ярость от сознания провала, расстройство, усталость – все смешалось в голове у Тимофеева. Ковальков утихомирил побледневшего лейтенанта. – Так. Выйди, Данилин. – А если… – Справлюсь, – усмехнулся комиссар. Особист, недоверчиво взглядывая на понурого Виктора, покинул палатку. Ковальков сложил руки на столе и сказал: – Так… Вы – немец? – Нет. Я свободно говорю по-немецки, но я русский. – Так. И вы помните свой адрес? – Помню, – усмехнулся Тимофеев. – Просто мой дом еще не построен. – Вот как? Товарищ Данилин упоминал, что вы… м-м… «крутили» насчет года вашего рождения. Признаюсь, не понимаю. |