Книга Власть холодного железа, страница 31 – Патриция Бриггз

Я опустила гудящую голову на колени.

— О чем он думает? Черт побери!

Она потрепала меня по плечу — неловкий жест, который должен был передать сочувствие и желание утешить.

— Вряд ли он думает о чем-нибудь, кроме того, как бы завоевать тебя раньше, чем другой волк сделает это. Или убьет тебя.

Я бросила на нее недоверчивый взгляд.

— Что происходит? Неужели все спятили? У меня лет десять не было свиданий, а теперь Адам, и Сэмюэль, и… — Я вовремя прикусила язык, не назвав Стефана. Я не видела вампира с тех пор, как они с Волшебником убили двух невинных жертв, чтобы Марсилия не обвинила и не убила меня. Ну, Стефан не был моим любимчиком.

— Я знаю, почему Сэмюэль меня хочет, — сказала я Хани.

— Он думает, у вас могут быть дети, — и нельзя упрекать его в том, что ты нужна ему для практической цели. — Что-то в голосе Хани подсказало мне, что Сэмюэль ей нравится; возможно, не только моя «игра» с Адамом и стаей вызывала ее недовольство. Но выражение ее лица сказало мне больше: она понимала точку зрения Сэмюэля, потому что сама хотела детей.

Не знаю, почему я заговорила с Хани. Я ее недостаточно знаю — и раньше недолюбливала. Возможно, потому, что никто другой не мог меня понять.

— Я не виню Сэмюэля за то, что он понял: меняющая облик и не зависящая при этом от луны может стать хорошей подругой, — очень тихо заговорила я. — Но он заставил меня влюбиться, не сказав, зачем я ему нужна. Не вмешайся Маруок, к шестнадцати годам я, вероятно, стала бы его подругой.

— В шестнадцать лет? — переспросила она.

Я кивнула.

— Питер намного старше меня, — сказала она, имея в виду своего мужа. — Было очень трудно. Но все же мне было не шестнадцать и… — Она задумчиво помолчала. Потом покачала головой. — Никогда не слышала, сколько лет Сэмюэлю, но он старше Чарльза, а Чарльз родился во времена Льюиса и Кларк [36] .

В ее голосе, по-прежнему очень тихом, чтобы не услышали другие вервольфы, прозвучали гневные нотки. Этот голос для меня был как бальзам, и я решилась сказать ей кое-что еще.

— Я довольна своей жизнью, — сказала я. — Случай с Сэмюэлем заставил меня порвать со стаей и жить в мире людей. Я независима, моя работа мне нравится. Она, конечно, не слишком престижная, но мне нравится чинить вещи своими руками.

— И все же… — сказала она, выражая мою мысль.

Я кивнула.

— Совершенно верно. И все же… что, если бы я приняла его предложение? Конечно, я не нарастила бы такую личность, но Сэмюэль не из тех, кто до основания стирает личность своей жены. Я сама попала в беду подростком — конечно, он помог мне в нее попасть, но он же меня и вытащил.

— И ты была бы женой врача и могла бы поступать, как хочешь, — потому что Сэмюэль не такой ненормальный, как другие волки-доминанты.

Вот оно. Нет, не Сэмюэль. Она, как и большинство, видит в нем то, что хочет видеть. Мягкого, ласкового Сэмюэля. Ха.

Я всегда дивилась тому, что Хани так вышла замуж: ее муж в самом низу иерархии стаи, в то время как она доминантна и в этом отношении уступает только двум-трем самым сильным волкам. Поскольку на нее распространяется статус мужа, она оказалась в «пирамиде власти» гораздо ниже, чем если бы взяла в напарники Питера. Подчиненных волков вообще не так уж много. Чтобы пережить перемену, нужен очень сильный характер, а это всегда связано с доминированием.

— Сэмюэль такой же ненормальный, как все они. Только лучше это скрывает, — сказала я. — А реальность такова, что он закутал бы меня в вату и оберегал от всего мира. Я никогда бы не выросла, не стала бы такой, как сейчас.

Она вздернула бровь.

— Не стала бы механиком? Ты зарабатываешь меньше минимума. Я видела чеки у Гэбриэля — он получает больше тебя.

Я ошиблась. Она никогда не поймет.

— Я владею собственным бизнесом, — сказала я, хотя понимала, что попытки объяснить, что это значит, напрасны. Я отвергла все, чего она хочет от жизни: статус — и в мире волков, и в мире людей — и деньги. — Я могу взять то, что не работает, и починить. Я способна стоять наравне с Адамом, а не падать на колени и смотреть в землю. Я сама ежедневно решаю, куда пойду, — да хоть на охоту за проклятым одержимым демоном-вампиром, который едва не убил Уоррена. Я не сравниваю себя с вервольфами, но ты должна признать, что только я смогла с ним справиться. Вервольфы не могли. Вампиры и малый народ не смогли. Что, если бы я не смогла его убить? Сэмюэль никогда не позволил бы своей жене так рисковать.

И тут я кое-что поняла. Как ни страшно это было (а у меня есть тому доказательство — постоянные ночные кошмары), как безрассудно, а может, и смертельно опасно я ни поступила — я гордилась тем, что убила этих двух вампиров. Никто не мог это сделать. Только я.

Сэмюэль никогда не позволил бы мне ничего подобного.

Я не получила бы Сэмюэля, не отдав взамен то, что ценю превыше всего. Впервые в жизни я взглянула правде в глаза и поняла, что Сэмюэль никогда не станет моим.

Вопрос в том, будет ли Адам лучше в этом отношении. Если я выберу Адама, Сэмюэлю придется уйти. Часть меня все еще любит Сэмюэля, и я не готова отказаться от него.

Все так запуталось.

— Думаешь, Адам разрешил бы тебе пойти за этой тварью, если бы ты была его подругой? — недоверчиво спросила Хани.

Может быть.

— Голая не выйду, — тихо сказала Джесси.

И я поняла, что уже некоторое время в душе не шумит вода. И как Джесси подошла, я не слышала.

Джесси закуталась в одеяло, но дверь за собой закрыла очень быстро. Бросив осторожный взгляд на Хани, она забыла о ней.

— Я слышала последние слова, — сказала она. — Папа не велит мне лезть в его дела. Но, думаю, ты должна знать. Недавно он мне сказал: «Если время от времени не падать из самолета, никогда не научишься летать».

— Он приставил ко мне телохранителей, — сухо сообщила я.

Одним из них была Хани.

Джесси закатила глаза.

— Он неглуп. Но если тебе нужно будет что-то сделать, он тебя поддержит.

Я недоверчиво посмотрела на нее, и она снова закатила глаза.

— Ну хорошо, хорошо, он пойдет первым. Но он не погонит тебя за собой. Он так не тратит ресурсы.

Когда Джесси исчезла, а Адам был слишком тяжело ранен, чтобы делать что-либо, он буквально приказал мне найти ее, хотя знал, что именно похитители едва не убили его. По какой-то причине это воспоминание помогло мне снова дышать свободно.

Зная все это, я не могла причинить боль Сэмюэлю. Мне казалось, однако, что отказ от Адама сломает меня.