Книга Смертельно прекрасна, страница 92 – Эшли Дьюал

Уже в машине, когда Джейсон выжимает газ, я спрашиваю:

– Почему?

– Что?

– Ты помог мне в Дилосе, отвез домой, остался. Почему, Джейсон?

Мужчина потирает пальцами подбородок.

– Сестра, – Джейсон хмурит лоб, – у меня была сестра, и, клянусь, волосы у нее были такого же огненного цвета, как у тебя.

– Была?

Я изучаю осунувшееся лицо мужчины и неожиданно ощущаю холод, проскользнувший в его глазах.

– Она была оборотнем?

– Нет. Она была человеком.

– И что с ней случилось?

– Она заболела.

– Заболела? – Бессилие и равнодушие не дают мне удивиться, и я просто смотрю на Джейсона, считая полной бессмыслицей, что кто-то умирает от болезней. Я уже не верю в то, что в мире есть зло, помимо Люцифера.

– Да. Ей было тринадцать.

– Несчастливое число, – бросаю я, рисуя на запотевшем стекле узоры. Возможно, умереть от болезни легче, чем переживать то, что каждый день переживает сам Джейсон. Возможно, теперь его сестре хорошо. – Рак?

– Пневмония.

– А от нее умирают?

– Да. Случается.

Я смотрю на мужчину:

– Это неправильно, когда умирают дети.

– Умирать в принципе неправильно, Ари.

– А разве бывает иначе? – устало вздыхаю я и вновь отворачиваюсь. – Мы боремся за то, чтобы прожить чуть дольше. Но в итоге мы все равно умираем.

– Некоторые вещи не изменить. Ты ведь понимаешь, что тот парень оказался в больнице не по твоей вине, верно?

– Да. Слышала, ему стало хуже. Мне звонил Хэрри. – Сердце замирает, но потом снова начинает биться в прежнем ритме. А может, вовсе останавливается. Я уже не знаю, жива я или мне все это мерещится. Потому что так больно, как мне было пару часов назад, быть не может.

– Он храбрый малый, я слышал, как он…

– Не хочу говорить про это.

– Тебе необязательно быть такой, – вздыхает Джейсон.

– Какой?

– Не притворяйся, будто это не больно.

Это не больно, это невероятно жестоко и бесчеловечно. Адски невыносимо.

– Куда мы едем? Я хотела начать с Симплегад.

– Там давно никто не собирается.

– А раньше собирались?

– В прошлом месяце. – Джейсон внимательно смотрит на дорогу. – Я чувствую их запах.

– Весьма кстати, – едва слышно говорю я и решаю молчать до тех пор, пока машина не остановится. Я умею притворяться, я заставлю себя поверить, что умею, иначе свалюсь без сил и рассыплюсь на части.

Мы выезжаем за город и тормозим у двухэтажного серого мотеля с яркой неоновой вывеской. Я изучаю шаткие перила на втором этаже, потертые двери и хмыкаю:

– Здесь проводит время Меган фон Страттен?

– Здесь много ведьм, – кивает Джейсон, – я не знаю, кто именно.

– Ладно, – потираю ладонями лицо, – пойдем посмотрим.

Как только я вылезаю из машины и хлопаю дверцей, мои руки раскаляются, а пальцы начинают потрескивать, словно между ними пробегают разряды тока.

Ветер завывает, гоняя листья по асфальту. С крыши срывается стая небольших птиц. Я иду, глядя строго перед собой. Я помню, зачем пришла.

Ярость – опасное чувство. Ты не контролируешь себя, не понимаешь, что делаешь.

Но месть страшнее.

Я решила убить тех, кто едва не убил меня. И я не колеблюсь. Я знаю, насколько я жестока, и прекрасно осознаю последствия. Такая кровь с рук не смоется. Она впитается в кожу и навсегда останется на моей совести. Но мне плевать.

Зло может победить лишь большее зло. И потому я избавляюсь от жалости, обиды, страха, милосердия. Внутри я оставляю лишь лютый холод.

Силой мысли распахиваю дверь в один из номеров мотеля.

– Добрый вечер.

Комната тонет в тусклом свете. Ведьмы оборачиваются, выгибают спины. Я скольжу взглядом по их лицам в поисках тех самых, кого решила изуродовать мертвенной бледностью. На меня одновременно с рычанием кидаются несколько теней. Фурии скалятся, крылья вырываются из их тел, но я выгибаю руку и откидываю всех к стене, попутно разбив об их отвратительные головы деревянный стол.

– Сейчас вы все замрете.

Незнакомки послушно застывают, вытянув ко мне руки, выпустив когти, а я смотрю на них, на стаканы, наполненные темно-алой жидкостью, и с отвращением морщусь. Какие же все-таки ведьмы мерзкие твари.

Джейсон выводит из соседней комнаты еще двух женщин и кидает к моим ногам.

– Пытались сбежать, – оборотень хрустит шеей.

– Зря пытались.

Одна из незнакомок собирается взмахнуть рукой. Интересно было бы узнать, какой у нее дар. Но не сегодня. Реагирую молниеносно. В комнату врывается порыв ветра, который поднимает женщину над полом и с огромной силой швыряет о стену.

Перевожу взгляд на вторую беглянку.

– Так-так, – шепчу я, присаживаясь на корточки, чтобы лучше видеть ведьму, – кто же тут у нас? Хейзел, верно?

Блондинка, которая еще совсем недавно пыталась проткнуть меня ножом, глядит настороженно, а я почему-то криво улыбаюсь.

– Где фон Страттен?

– Ее здесь нет, – рычит ведьма.

– Где мне ее найти?

Хейзел подается вперед, прищурив голубые глаза. Она едва не касается губами моей щеки и хрипит:

– В аду.

Я и бровью не веду. Я знала, что она так ответит. Смотрю на ведьму, не осознавая до конца, что собираюсь сделать. Но я делаю. Хейзел тянется к ножу, а я вспоминаю, как этот самый нож едва не вонзился в мою шею. Картинка из прошлого только раззадоривает меня. – Перережь себе горло.

Ужас мелькает в голубых глазах. А я спокойно наблюдаю за тем, как Хейзел сопротивляется, но не может побороть принуждение.

Нож вонзается в ее горло. Женщина раскрывает рот в немом крике, и горячая кровь брызжет мне в лицо. Я прикрываю глаза, вдыхаю запах соли и меди, а затем медленно выпрямляюсь.

Хейзел убила себя. Я убила ее.

– Меган была права, – раздается скрипучий голос. Из тени выходит Доротея. Джейсон подается вперед, на что губы ведьмы растягиваются в сумасшедшей ухмылке: – Укусишь меня, песик?

Она скалится, щелкнув челюстями, а потом смотрит на меня, уверенно разминая плечи, будто готовится к драке.

– Как мне найти фон Страттен? Отвечай, – ледяным тоном приказываю я, чувствуя, как кровь предыдущей жертвы течет по моим щекам.

– Этого никто не знает, она появляется сама.